Воспоминания тихона николаевича куликовского романова. Великая княгиня О.А.Куликовская-Романова, её дети и внуки. Заявления архиепископа Антония Лос-Анжелеского

Воспоминания Тихона Николаевича Куликовского-Романова об императрице Марии Федоровне.

«Когда король был в резиденции, то в 12 часов дня происходил "вахт-парад" — смена караула, с музыкой, выносом знамени и так далее. Причем некоторые офицеры всегда косились из-под козырьков своих медвежьих шапок: не стоит ли Государыня у окна, и если Ее замечали, то радостно, хотя и не официально, салютовали Ей саблей. Королю это не нравилось, и он делал им грубые замечания. Но офицеры все же продолжали. Ибо наша Государыня была очень популярна среди датчан.

Лето мы проводили у моря, километрах в двенадцати на север от Копенгагена, в обширной вилле
"Hvidore", с прекрасным садом и собственным пляжем. "Hvidore" в свое время купили рано овдовевшие сестры: Императрица Российская и Королева Английская — для своих встреч "на полпути" у отца. В биллиардной комнате, над камином была надпись: "Ost-Vest — Hjemme best" — "Восток-Запад — дома лучше".

Сколько я себя помню, я всегда питал глубочайшее уважение к "Амама", как мы Ее звали в семье.
Она — мне казалось — была "всех главней"! Дом, сад, автомобиль, шофер Аксель, два камер-казака
при кинжалах и револьверах, дежурившие в прихожей, и даже датские гвардейцы, бравшие на караул
у своих красных будок, — вообще все, все, все было Бабушкино и существовало лишь для Нее. Все остальные, включая и меня самого, — были "ничто"!

Так мне казалось, и так, до известной степени, оно и было. Когда Она днем отдыхала, нам с братом запрещалось шуметь даже в саду. И нам не раз доставалось за то, что нашей маме Государыня делала выговор за наше буквально громкое поведение... Нас не драли, нас не оставляли без сладкого или без прогулок, но нас долго и нудно стыдили за неприятности,
доставшиеся по нашей вине бедной маме от Бабушки. Сперва журил папа — сразу по возвращении расстроенной мамы от Государыни. А потом еще, вечером, перед молитвой, моя любимая няня "Авака" — Ксения Яковлевна Можаева — обращалась к голосу моей совести.

Помню такой позорный "подвиг". Назову его "Тюльпаново побоище". С очень ранних лет мне
страшно нравились тюльпаны. Они меня привлекали. Я любил щупать их восковатые лепестки и даже получал разрешение от мамы срывать по одному лепестку с отцветающих тюльпанов в вазе. Эта по-
блажка обернулась большим изъяном в моем воспитании. Однажды, когда мне было лет пять-шесть, кто-то преподнес Императрице буквально сотни тюльпановых луковиц, и они все были посажены в огромную звездообразную клумбу перед окнами дачи. И вот взошел многоцветный ковер, радовавший все взоры, не исключая и.моего. Но в один жаркий день я подметил, что некоторые цветы раскрылись — на мой взгляд — больше "должного". Я решил, что они будут скоро опадать. Ergo — цветам все равно приходит конец, и нечего им дольше стоять... Объяснил положение моему младшему брату Гурьке, и, вооружившись нашими деревянными шпагами, мы бесстрашно бросились на эту массу "воинов в ярких одеждах".

И был бой! Просто эпический бой. Бой былинный: "направо махну — улица, налево — переулочек" — головы так и катились. Братишка еле поспевал за мной. В упоении ору! И сквозь собственный
крик слышу, как Гурька предлагает остановить это избиение уже явно побежденного врага. Я собираюсь в негодовании обернуться, выругать его за малодушие и недостаток воинского воодушевления, как вдруг чувствую, что меня сзади крепко схватили за плечо и за занесенную руку и прямо в ухо слышу громкий голос няни: "Да ты что?! С ума сошел?!" И обезоруженного поволокли меня в дом... Бедный братишка плелся сзади, всхлипывая. Как старший, получил я нотаций уйму... И несколько дней нас вообще не водили здороваться с Амама; думаю не потому, что нас таким образом хотели наказать, а скорее потому, что Бабушка просто не желала видеть таких вандалов.

Обыкновенно же таковые "аудиенции" были ежедневным ритуалом: к четырем часам дня нас подчищали, причесывали и вели навестить Амама. Она сидела в небольшой светлой комнате, в углу между двумя большими окнами. Одно выходило на восток — на нижний сад и на море, другое — на юг, на дорогу, утопающую в садах, ведущую вдоль моря в Копенгаген. Когда мы входили, Государыня сидела лицом к двери, в голубой дымке от папирос "Абдулла", которые Она курила через янтарный мундштук. Иногда Она пила чай, а иногда просто вязала. В комнате обыкновенно присутствовали наша Мать и Тетя Ксения. Бывали и гости. Чаще всех — младший брат Императрицы — "дядя" Вальдемар, с бородкой и в золотом пенсне, со своим закадычным другом, принцем Жоржем Греческим, — тем самым, что в свое время смягчил своей тросточкой удар японца-фанатика по голове Наследника, будущего Царя-Мученика Императора Николая II.

Принцы Вальдемар и Жорж оба были моряками и адмиралами, Вальдемар — датским адмиралом Флота (главнокомандующим), а принц Георг числился адмиралом не только по греческому, но и по русскому Императорскому Флоту. Но в описываемое время Греция была республикой, и принц жил в Дании, невдалеке от дачи Императрицы. Помню и других присутствовавших. Так, два раза гостила вдовствующая королева Греческая Ольга. Королева прозвала моего брата "Солнышко на ножках" — именно из-за этих "аудиенций", так как когда он входил в дверь в своих коротеньких летних штанишках, то солнечные лучи играли и отсвечивали на его обнаженных ногах. Часто приезжала из Гмундена (Австрия) младшая сестра Бабушки герцогиня Тюра Кумберландская.

С возрастом и общим ослаблением Бабушки наши посещения становились нерегулярными и более
редкими. В зиму 1927 года мы не уезжали в Копенгаген, ибо доктора посчитали, что Государыня была слишком слаба для переезда. Не рассчитанный на зиму "Hvidore" согревался керосинками. Прошло еще полгода, и осенью, к вечеру (30 сентября по ст. ст. 1928 года), Она скончалась. И почти сразу же появился датский гвардейский офицер в парадной форме с огромным венком от полка, шефом коего был в свое время Император Александр III.

Одинаковые телеграммы были посланы Митрополитам Антонию и Евлогию. Ответ Евлогия был: "Выезжаю". Ответ из Карловцев был условный:"Приеду, если не будет Евлогия", — и не приехал...»

Отец: Н. А. Куликовский (23.10.11.1881—11.08.1959), из потомственных дворян Воронежской губ., полковник, участник первой мировой войны в составе 12-го гусарского Ахтырского полка, чьим шефом была вел. кн. Ольга Александровна.

Рождение Тихона Николаевича, названного в честь свт. Тихона Задонского, принесло неподдельную радость не только родителям, но и многочисленным близким родственникам, разбросанным начавшимися революционными бунтами по разным углам мятущейся России.

Большим утешением для Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны, находившейся под революционной «опекой» в Крыму, было общение с внуками, особенно с маленьким Тихоном. Как свидетельствовал лейб-казак Т. Ящик, продолжавший верой и правдой служить опальным членам Династии Романовых, Императрица Мария Федоровна «изредка получала от сына короткие письма или почтовые открытки. Императрица была им очень рада, хотя, естественно, они не могли много рассказать о том, что в действительности происходило в Тобольске, где находилась Императорская Семья». В ноябре 1917 она написала сыну в Тобольск письмо, где, помимо прочего, говорилось: «Мой новый внук Тихон нам всем приносит огромное счастье…». 11 апр. 1919 Императрица покинула Россию и до смерти 30 сент. 1928 жила в Дании. В связи с тем что на территории России к 1919 в живых никого из Царской Семьи не осталось, возникла идея провозглашения Императрицей вел. кн. Ольги Александровны, которая тогда проживала на Кубани в станице Новоминской, но она отказалась. В 1920 маленьким мальчиком Тихон Николаевич вместе с матерью, отцом и братом навсегда покинул Россию, чтобы вернуться в нее уже только в благодарной памяти потомков.

Получивший воспитание при Датском королевском дворе, Тихон Николаевич обучался в русских гимназиях Берлина и Парижа, закончил военное училище и дослужился в Датской Королевской гвардии до чина капитана. Во время оккупации Дании немецко-фашистскими войсками был арестован и сидел в тюрьме. За годы второй мировой войны дом матери Тихона Николаевича — вел. кн. Ольги Александровны стал центром датской русской колонии, где могли найти приют и помощь все русские люди вне зависимости от политических убеждений и гражданства. После войны это вызвало негативную реакцию со стороны СССР. Опасаясь за жизнь близких, вел. кн. Ольга Александровна вместе с семьей в 1948 выехала в Канаду, где Тихон Николаевич в течение многих лет работал в Департаменте шоссейных дорог провинции Онтарио.

Тихон Николаевич занимал высокое положение в монархическом движении русского зарубежья, являясь арбитром Высшего монархического совета (председатель совета — Д. К. Веймарн). Он первым из Династии Романовых на рубеже 80—90-х XX в. откликнулся на обращение православно-монархической общественности России. Широко было распространено
в стране одно из первых посланий Тихона Николаевич а в Россию:

«Дорогие соотечественники!
Я, последний из живых родной племянник царя-мученика Николая II и внук Императора Александра III-Миротворца, обращаюсь из-за границы к Русскому Народу, ко всем верующим в Бога и к гражданам города Свердловска. Дело такое: во-первых, принимая во внимание положительные сдвиги, происходящие ныне в стране, мне кажется, что для исторического города Екатеринбурга продолжать носить кличку жестокого, безбожного, антирусского садиста-убийцы Свердлова должно быть просто неприемлемо и старое название Екатеринбург должно быть возвращено в кратчайший срок. Затем напомню — и это очень важно! — что место, на котором пролита кровь помазанника Божьего — Свято. На нем невозможно возводить ничего другого, как только величественный храм-памятник. Дорогие русские люди, задумайтесь над этим.
Кроме того, у меня имеется икона Божией Матери “Троеручица”, перед которой молились царские мученики в доме Ипатьева, в заточении. Икона эта с поврежденным киотом была выброшена преступниками после их гнусного “дела”… При приходе “белых” ее подобрал один гвардейский офицер, знавший лично моих родителей — вел. кн. Ольгу Александровну и моего отца ротмистра Николая Александровича Куликовского. И икона эта была доставлена в 20-х годах в Данию моей бабушке — императрице Марии Федоровне. Дайте этой свидетельнице страданий новомучеников вернуться в Россию на ее единственно достойное место — в храм-памятник, долженствующий быть воздвигнутым как покаянная лепта за великий грех, допущенный в нашей истории, грех, за который и поныне страдает наша родина и мы все с ней, где бы на земле ни находились».

Призыв Тихона Николаевича был услышан: город вернул свое прежнее имя, на месте дома Ипатьева и у Ганиной ямы воздвигнуты православные храмы, где ко благовременью обретет свое место и семейная царская святыня — икона Божией Матери «Троеручица». Несмотря на то, что Тихон Николаевич так и не успел воочию увидеть происходящие в России перемены, его имя стало широко известно в стране. Он был попечителем московского Братства Царя-Мученика Николая, новочеркасского Императора Александра III Донского кадетского корпуса, почетным председателем фонда во имя вел. кн. Ольги Александровны. С его мнением относительно канонизации Царственных Мучеников и по вопросу т. н. «екатеринбургских останков» считалось Священноначалие Русской Православной Церкви. Волю и наставления Тихона Николаевича неукоснительно исполняла во время своих визитов его супруга О. Н. Куликовская-Романова.

СКОРБНАЯ ВЕСТЬ
Из журнала "Кадетская перекличка № 53, 1993"

Уходит старая Россия.
8 апреля 1993 года в Торонто скончался и 13 апреля предан земле капитан датской королевской гвардии Тихон Николаевич Куликовский-Романов, старший сын вел. княгини Ольги Александровны и лейб-гвардии полковника Николая Александровича Куликовского, внук императора Александра Ш и родной племянник царя-мученика Николая II.

Тихон Николаевич, будучи правнуком датского короля Христиана IX, состоял в родстве с датским, британским, норвежским, греческим и испанским королевскими домами. Его уважали за его знание русской истории и истории дома Романовых. Тихон Николаевич был для русского Торонто своего рода символом России, «которую мы потеряли».
Поразительно похожий на своего деда Александра III, высокий, стройный, несмотря на возраст, с военной выправкой, он отличался необыкновенной скромностью в обращении с людьми. В то же время, великолепно зная русскую и военную историю, в дружеском общении Тихон Николаевич был не только информированным, но и доброжелательным, веселым и на редкость остроумным собеседником.

Он родился в 1917 г. в Крыму, а в 1920 г. был увезен родителями в Данию, куда уже прибыла из охваченной революцией России бабушка Тихона Николевича, вдовствующая императрица Мария Феодоровна (до брака с императором Александром II - принцесса Дагмара, дочь датского короля Христиана IX).
Несмотря на то, что детство и отрочество Тихона Николаевича протекали в датских придворных кругах, он был воспитан в русском духе, прекрасно говорил по-русски и был тесно и непосредственно связан с беженцами из России, так как дом его родителей постепенно сделался центром русской колонии в Дании. Достигнув совершеннолетия, Тихон Николаевич вступил в датскую королевскую гвардию и дослужился до чина капитана.

В 1948 г. семье Куликовских пришлось покинуть гостеприимную Данию. Причиной послужило то, что вел. кн. Ольга Александровна с семьей после 2 Мировой войны помогала бежать в Южную Америку русским невозвращенцам и военнопленным, не желавшим возвращаться на родину-мачеху. Советский Союз предъявил претензию датскому правительству. Советские войска стояли в нескольких километрах от датской границы, политическое положение Дании было шатким. Чтобы не доставлять лишних неприятностей стране, семья Куликовских уехала в Канаду, где Тихон Николаевич в течение многих лет работал в Департаменте дорог провинции Онтарио.

Тихон Николаевич был человеком искренне религиозным. Сначала он был прихожанином храма Христа-Спасителя (юрисдикции Американской митрополии), но после принятия Американской церковью автокефалии перешел в Св.-Троицкий храм, принадлежащий Русской Зарубежной Церкви. Последнее время Тихон Николаевич был почетным председателем Фонда помощи России им. Е. И. В. вел. кн. Ольги Александровны, который за полтора года существования переслал ощутимую помощь в обездоленнное наше отечество. Как будет недоставать его благожелательного присутствия на заседаниях правления Фонда и его деловых, разумных советов.

Как-то на одном из Кадетских съездов, делая доклад о своей покойной матери, многолетней покровительнице кадетского объединения в Торонто, Тихон Николаевич сказал следующее: «...она всей своей жизнью дала пример глубочайшей веры в Бога и безграничного доверия к Нему, способствующего все в жизни принимать безропотно. Она также дала пример безусловной и всепоглощающей любви к России и русскому человеку, волею суровой судьбы оказавшемуся покоренным носителями чужеродной идеи, но стремящемуся к общей цели - освобождению России от власти безбожников».
Эти слова его в полной мере характеризуют самого Тихона Николаевича. Любовь к Богу, к России и к русским людям была его главной отличительной чертой.

Правление Фонда Помощи России им. вел. кн. Ольги Александровны выражает глубокое соболезнование супруге Тихона Николаевича, его верной помощнице Ольге Николаевне (председательнице Фонда помощи России им. Е.И.В. вел. кн. Ольги Александровны), его дочери Ольге Тихоновне и падчерице Татьяне Алексеевне с семьей. А Тихону Николаевичу - вечная память и царствие небесное.

Правление Фонда помощи России им. Е.И.В. вел. кн. Ольги Александровны

Последние дни
Тихон Николаевич Куликовский-Романов почувствовал себя плохо 6 апреля и был отвезен в Women"s College Hospital. В госпитале установили, что он перенес сердечный припадок (инфаркт миокарда). Его оставили для наблюдения в коронарном отделении, но вскоре, уже в госпитале, произошел второй сердечный припадок - разрыв миокарда. Тихон Николаевич оставался в сознании, отвечал на вопросы медицинского персонала, говорил с супругой Ольгой Николаевной. Утешая ее, он сказал, что боль терпима. Тихона Николаевича перевели в Торонтский General Hospital, где его анестезировали, чтобы дать возможность безболезненно провести некоторые процедуры. Во время этих процедур сердце его остановилось, однако его вернули к жизни.
После полудня 7 апреля д-р Девид, известный хирург-кардиолог, решился на операцию, почти не надеясь на благополучный исход. Операция длилась три часа. После ее окончания хирург объявил семье, что, к его изумлению, операция была успешна. «А теперь все в руках Божьих», - добавил он, так как считал Тихона Николаевича тяжело больным. Воспрянувшую духом семью: Ольгу Николаевну, дочь Ольгу Тихоновну и падчерицу Татьяну Алексеевну пустили к Тихону Николаевичу, бывшему еще под наркозом.

8 апреля утром Ольге Николаевне позвонили из госпиталя, что произошел новый инфаркт. Несмотря на все усилия д-ра Девида и персонала, после второй операции в 8 часов утра Тихон Николаевич скончался.

В храме Св. Троицы на Генри-стрит служили ежедневные панихиды. Тело Тихона Николаевича 2 дня находилось в похоронном бюро, а затем было перевезено в храм Св. Троицы. Панихиды проходили при очень большом стечении народа. Гроб был покрыт русским трехцветным и романовским флагами, на них лежали русский геральдический знак (двуглавый орел) и подушка с военными наградами. Вокруг стояли цветы от семьи, большой белый православный крест из гвоздик.
Венки, корзины, букеты от частных лиц и многочисленных организаций, а именно: кадетских объединений, казачьих станиц, благотворительного Фонда им. Вел. кн. Ольги Александровны (Фонд помощи России), американских помощников Фонда - супругов Стюарт и Ирины Кер из г. Винсент (Индиана), «Сербской братской помощи». Российской организации «Морфлот», семьи гр. Игнатьева, кн. Давида Чавчавадзе с супругой, бывших сослуживцев Департамента дорог провинции Онтарио и многих других.
От молящихся была собрана крупная сумма для отсылки в монастыри на помин души раба Божьего, воина, боярина Тихона, а в Благотворительный фонд помощи России под попечительством Тихона Николаевича поступили многочисленные пожертвования.

Около гроба стояли 4 флага: русский трехцветный и романовский, датский королевский и канадский. Между флагами и гробом бесшумно сменялся почетный караул из русских кадет и чинов датской королевской гвардии, живущих теперь в Канаде.
В переполненном храме 13 апреля 1993 г. было совершено отпевание Владыкой Илларионом Манхеттенским, в сослужении прот. о. Владимира Мальченко, прот. о. Георгия Беляя, прот. о. Иоанна Григоряка и диакона о. Михаила Любощинского.

Присутствовали представители и друзья из-за границы и Канады: от кадет Нью-Йорка - И. И. Агатов, атаман Общеказачьей станицы в Кливленде - Е. М. Ткаченко; член парижского фонда, который помогает России, - А. Ф. Максимов; супруги Хазовы из Швейцарии; начальник «Русского имперского союза- ордена» - К. К. Веймарн и его председатель - Д. К. Веймарн (оба из Монреаля); принц Герман цу Лейнинген, внук царя Бориса Болгарского; многие датчане, живущие в Торонто, во главе с датским консулом г-ном Holm Jensen c его супругой; несколько членов «Ассоциации датской королевской гвардии», один из которых служил в Дании под началом капитана Тихона Николаевича Куликовского.
Также присутствовали члены "The Ontario Modern Soldier Society", членом которого был Тихон Николаевич как знаток и историк русской и иностранной военной формы.

Тихо и проникновенно пел хор, пополненный хористами св. Воскресенской церкви и храма Христа Спасителя. Траурный кортеж растянулся на несколько кварталов - Торонто провожал Тихона Николаевича в последний путь.

Он был погребен на кладбище Йорк (Торонто) рядом со своими родителями Е. И. В. вел. кн. Ольгой Александровной и лейб-гвардии полковником Н. А. Куликовским.
После похорон все собрались в зале Св.-Троицкого храма на поминальную трапезу, которую, оторвавшись от собственных предпраздничных хлопот, устроило сестричество храма. Церковный зал был переполнен. В конце трапезы о. Владимир сказал краткое слово об усопшем.
О. В. Гипп, Н. Г. Косачева и Джеме Литл прочитали письма и телеграммы от: Ее Вел. Маргариты, королевы датской; Объединения кадет Лос-Анджелеса; Благотворительного фонда им. вел. кн. Ольги Александровны; А. М. Хохлушина и И. В. Николаева - представителей отделения Благотворительного фонда им. вел. кн. Ольги Александровны в Санкт- Петербурге; д-ра В. А. Владимерцева с супругой и А. А. Зеленова - представителей отделения в Москве; князя и княгини Никиты Романова из Нью-Йорка; князя и княгини Николая Романова из Рима; В. В. Гранитова, председателя Союза членов русского корпуса (Сан-Франциско); Ассоциации датской королевской гвардии (Торонто); Марфо-Мариинской общины; Объединения кадет (Вашингтон); Православного братства во имя царя- мученика Николая II (Москва), попечителем которого являлся Тихон Николаевич; его Высокопреосвященства Архиепископа Антония Сан- Францисского; Екатеринбургского православного братства св. царских мучеников; Ланги-коского музейного общества (Финляндия), в ведении которого находится усадьба с рыбачьим домом царя Александра III; Нового Валаама (Финляндия), а также многих частных лиц.
Телеграммы Ее Величества королевы Елизаветы и принца Филиппа пришли с опозданием на следующий день.
Из Вильмаусона (Франция) прот. Вениамин Жуков прислал икону св. мученика царевича Алексея.
В России, узнав о болезни Тихона Николаевича, молились сначала о его здравии.
Как пишут из Православного братства во имя царя-мученика Николая II, были оповещены духовные лица Санкт-Петербургской, Екатеринбургской, Костромской и Воронежской епархий. Совершались молебны во многих московских и подмосковных церквах и соборах. Узнав о кончине Тихона Николаевича, по всей России начали молиться за упокой. Братство сообщает, что «за это время свои глубокие соболезнования выразили: Московское дворянское собрание, община Марфо-Мариинской обители, руководящий и преподавательский состав императора Алексанадра III Донского кадетского корпуса, община храма Симеона Столпника на Яузе, община храма св. Ильи Пророка, представители других патриотических организаций и множество частных лиц».

Характерно, что из потока соболезнований, шедших со всех концов света, ясно вырисовывался образ Тихона Николаевича - истинно русского, исполненного душевного благородства, но на редкость скромного человека, посвятившего свою жизнь делу возрождения России.
Как сказал в своем слове О. В. Гипп: «Для многих Тихон Николаевич был символом веры, порядочности и любви к отчизне. Для многих он был лучом надежды на возрождение России».

«Православная Русь», № 10, Джорданвиль, 1993

И императрицы Марии Федоровны , племянник императора Николая II .

Тихон Николаевич Куликовский-Романов
Тихон Николаевич с братом , отцом и мамой
Дата рождения	25 августа (1917-08-25 )
Место рождения	Ай-Тодор, Крым , Временное правительство России
Дата смерти	8 апреля (1993-04-08 ) (75 лет)
Место смерти	Торонто , Канада
Отец	Николай Александрович Куликовский
Мать	Ольга Александровна
Дети	Ольга Тихоновна (р.1964)

Биография

Тихон Николаевич был первым сыном в семье великой княгини Ольги Александровны и Николая Александровича Куликовского (1881-1959, из потомственных дворян Воронежской губ., полковник, участник Первой мировой войны в составе 12-го гусарского Ахтырского полка , шефом которого была Великая Княгиня Ольга Александровна). Родился в Крыму, куда семья Ольги Александровны вместе с императрицей Марией Фёдоровной переехала в марте 1917 года после Февральской революции . Мария Фёдоровна писала:

Как раз в тот вечер, когда я чувствовала себя совсем потерянной, моя милая Ольга родила Baby, маленького сына, который принёс в моё разбитое сердце такую неожиданную радость… Я очень рада, что Baby появился как раз в тот момент, когда от горя и отчаяния я ужасно страдала.

Браки и дети

Династические споры

(председатель совета - Д. К. Веймарн), в 1991 году организовал «Благотворительный Фонд имени ея императорского высочества великой княгини Ольги Александровны». Тихон Николаевич также являлся попечителем «Православного братства во имя царя-мученика Николая II». В разгар перестройки Тихон Николаевич обратился к россиянам с рядом воззваний. Одно из них было посвящено необходимости переименования города Свердловск в Екатеринбург .

Генетическая экспертиза

Поскольку Т. Н. Куликовский-Романов являлся ближайшим оставшимся в живых в начале 1990-х годов родственником императора Николая II, его генетический материал должен был быть веским аргументом в деле идентификации останков императорской семьи. При жизни Куликовский-Романов отказался предоставлять такой материал экспертам, считая, что расследование ведётся не на должном уровне, некомпетентными людьми и организациями и незадолго до смерти даже выступил с публичным протестом против попыток «выдать за Останки Царственных Мучеников безвестные кости, обнаруженные в одном из Уральских захоронений». Однако образцы его крови, взятые во время операции, были сохранены и переданы для исследования российскому эксперту Е. И. Рогаеву. Исследования Рогаева показали стопроцентную вероятность родства между Т. Н. Куликовским-Романовым и человеком, которому принадлежал «скелет № 4» - останки Николая II.

Новые дискуссии по поводу генетического материала Куликовского-Романова и того, как им распоряжаются наследники, вызвало обнаружение останков еще двух детей Николая II - Марии и Алексея.

Продолжение - см. выше Часть I

Послѣ дні е дни .

Тихонъ Николаевичъ Куликовскій-Романовъ почувствовалъ себя плохо 6 апрѣля и былъ отвезенъ въ Women ’ s College Hospital . Въ госпиталѣ установили, что онъ перенесъ сердечный припадокъ (инфарктъ міокарда).

Его оставили для наблюденія въ коронарномъ отдѣленіи, но вскорѣ, уже въ госпиталѣ, произошелъ второй сердеч-ный припадокъ - разрывъ міокарда.

Тихонъ Николаевичъ оставался въ сознаніи, отвѣчалъ на вопросы медицинскаго персонала, говорилъ съ супругой Ольгой Николаевной. Утѣшая ее, онъ сказалъ, что боль терпима.

Тихона Николаевича перевели въ То-ронтскі й General Hospital, гдѣ его анесте-зировали, чтобы дать возможность безболѣзненно провести нѣкоторыя процеду-ры. Во время этихъ процедуръ сердце его остановилось, однако его вернули къ жизни.

Послѣ полудня 7 апрѣля д-ръ Дэвидъ, извѣстный хирургъ-кардіологъ, рѣшился на операцію, почти не надѣясь на благополучный исходъ. Операція длилась 3 часа. Послѣ ея окончанія хирургъ объявилъ семьѣ, что, къ его изумленію операція была успѣшна. «А теперь все въ рукахъ Божіихъ», - добавилъ онъ, т.к. считалъ Тихона Николаевича тяжело больнымъ. Воспрянувшую духомъ семью: Оль-гу Николаевну, дочь Ольгу Тихоновну и падчерицу Татьяну Алексѣевну пустили къ Тихону Николаевичу, бывшему еще подъ наркозомъ.

8 апрѣля утромъ Ольгѣ Николаевнѣ позвонили изъ госпиталя, что произо-шелъ новый инфарктъ. Несмотря на всѣ усилія д-ра Дэвида и персонала, послѣ 2- ой операціи, въ 8 часовъ утра, Тихонъ Николаевичъ скончался.

Въ храмѣ Св. Троицы, на Генри Стритъ, служились ежедневныя панихи-ды.

Тѣло Тихона Николаевича 2 дня нахо-дилось въ похоронномъ бюро, а затѣмъ было перевезено въ храмъ Св. Троицы. Панихиды проходили при очень большомъ стеченіи народа.

Гробъ былъ покрытъ русскимъ трехцвѣтнымъ и романовскимъ флагами, на нихъ лежали русскій геральдическій знакъ (двуглавый орелъ) и подушка съ военными наградами.

Вокругъ стояли цвѣты отъ семьи, большой бѣлый православный крестъ изъ гвоздикъ. Вѣнки, корзины, букеты отъ частныхъ лицъ и многочисленныхъ организацій, а именно: Кадетскихъ объединеній, Казачьихъ станицъ, Благотворительнаго фонда им. Вел. Кн. Ольги Александровны («Фондъ Помощи Россіи»), американскихъ помощниковъ фонда - супруговъ Стюартъ и Ирины Керъ, изъ г. Винсентъ (Индіана), «Сербской братской помощи», Россійской организаціи «Морфлотъ», семьи гр. Игнатьева, кн. Давида Чавчавадзе съ супругой, бывшихъ сослуживцевъ Депар-тамента дорогъ провинціи Онтаріо и многихъ другихъ.

Отъ молящихся была собрана круп-ная сумма для отсылки въ монастыри на поминъ души раба Божіяго, воина, болярина Тихона, а въ Благотворительный фондъ помощи Россіи подъ попечительствомъ Тихона Николаевича, поступили многочисленныя пожертвованія.

Около гроба стояли 4 флага: русскій трехцвѣтный и романовскій, датскій коро-левскі й и канадскій.

Между флагами и гробомъ безшумно смѣнялся почетный караулъ изъ русскихъ кадетъ и чиновъ датской королевской гвардіи, живущихъ теперь въ Канадѣ.

Въ переполненномъ храмѣ 13 апрѣля 1993 г. было совершено отпѣваніе Влады-кой Иларіономъ Манхеттенскимъ, въ со-служені и прот. о. Владиміра Мальченко, прот. о. Георгія Бѣляя, прот. о. Іоанна Григоряка и діакона о. Михаила Любощинскаго.

Присутствовали представители и друзья изъ-за границы и Канады: отъ ка-детъ Нью-Іорка - И.И. Агатовъ, атаманъ Общеказачьей станицы въ Кливлендѣ - Е.М. Ткаченко; членъ парижскаго фонда, который помогаетъ Россіи - А.Ф. Макси-мову супруги Хазовы изъ Швейцаріи; начальникъ «Русскаго имперскаго союза-ордена» - К.К. Веймарнъ и его предсѣдатель - Д.К. Веймарнъ (оба изъ Монреа-ля); принцъ Германъ цу Лейнингенъ, внукъ царя Бориса Болгарскаго; многіе датчане, живущіе въ Торонто во главѣ съ датскимъ консуломъ г-номъ J. Holm Jensen и его супругой, нѣсколько членовъ «Ассоціаціи датской королевской гвардіи», одинъ изъ которыхъ служилъ въ Даніи подъ началомъ капитана Тихона Нико-лаевича Куликовскаго.

Также присутствовали члены "Тhе Model Soldier Society", членомъ котораго былъ Тихонъ Николаевич ъ какъ знатокъ и историкъ русской и иностран-ной военной формы.

Тихо и проникновенно пѣлъ хоръ, по-полненный хористами св. Воскресенской церкви и храма Христа Спасителя.

Траурный кортежъ растянулся на нѣсколько кварталовъ - Торонто провожалъ Тихона Николаевича въ послѣдній путь. Онъ былъ погребенъ на кладбищѣ Іоркъ (Торонто) рядомъ со своими родителями Е.И.В. Вел. Кн. Ольгой Алексан-дровной и лейбъ-гвардіи полковникомъ Н.А. Куликовскимъ.

Послѣ похоронъ всѣ собрались въ залѣ Св.-Троицкаго храма на поминаль-ную трапезу, которую, оторвавшись отъ собственныхъ предпраздничныхъ хлопотъ, устроило сестричество храма. Церковный залъ былъ переполненъ. Въ концѣ трапезы о. Владиміръ сказалъ краткое слово объ усопшемъ.

О.В. Гиппъ, Н.Г. Косачева и Джемсъ Литлъ прочитали письма и телеграммы отъ:

Ея Величества Маргариты, королевы датской; Объединенія кадетъ Лосъ-Анжелеса; Благотворительнаго фонда им. Вел. Кн. Ольги Александровны; А.М. Хохлушина и И.В. Николаева - представителей отдѣленія Благотворительнаго Фонда им. Вел. Кн. Ольги Александровны въ Санктъ-Петербургѣ; д-ра В.А. Владимерцева съ супругой и А.А. Зеленова - пред-ставителей отдѣленія въ Москвѣ; князя и княгини Никиты Романова изъ Нью-Іорка; князя и княгини Николая Романова изъ Рима; В.В. Гранитова, предсѣдателя Сою-за членовъ русскаго корпуса (Санъ-Франциско); Ассоціаціи датской королевской гвардіи (Торонто); Марѳо-Маріинской об-щины; Объединенія кадетъ (Вашингтонъ); Православнаго братства во имя Царя Му-ченика Николая II (Москва), попечителемъ котораго являлся Тихонъ Николае-вичъ; его Высокопреосвященства Архіепископа Антонія Санъ-Францисскаго; Екатеринбургская православнаго братства св. царственныхъ мучениковъ; Лангикоскаго м у зейнаго общества (Финляндія), въ вѣдѣніи котораго находится усадьба съ рыбачьимъ домомъ царя Алек-сандра III; Новаго Валаама (Финляндія), а также многихъ частныхъ лицъ.

Телеграммы Ея Высочества королевы Елизаветы II и принца Филиппа пришли съ опозданіемъ на слѣдующій день. Изъ Вильмуасона (Франція) прот. Веніаминъ Жуковъ прислалъ икону св. мученика ца-ревича Алексѣя.

Въ Россіи, узнавъ о болѣзни Тихона Николаевича, молились сначала о его здравіи. Какъ пишутъ изъ Православнаго братства во имя Царя-Мученика Николая II, были оповѣщены духовныя лица Санктъ-Петербургской, Екатеринбург-ской, Костромской и Воронежской епархій. Совершались молебны во многихъ московскихъ и подмосковныхъ церквахъ и соборахъ. Узнавъ о кончинѣ Тихона Нико-лаевича, по всей Россіи начали молиться за упокой. Братство сообщаетъ, что: «за это время свои глубокія соболѣзнованія выразили: Московское дворянское собраніе, община Марѳо-Маріинской обители, руководящій и преподавательскій составъ императора Александра III Донско-го кадетскаго корпуса, община храма Си-меона Столпника на Яузѣ, община храма св. Ильи Пророка, представители другихъ патріотическихъ организацій и множество частныхъ лицъ».

Характерно, что изъ потока соболѣзнованій, шедшихъ со всѣхъ концовъ свѣта, ясно вырисовывался образъ Тихона Николаевича - истинно русскаго, испол-ненна го душевнаго благородства, но на рѣдкость скромнаго человѣка, посвятившаго свою жизнь дѣлу возрожденія Россіи. Какъ сказалъ въ своемъ словѣ О.В. Гиппъ: «Для многихъ Тихонъ Николае-вичъ былъ символомъ вѣры, порядочно-сти и любви къ Отчизнѣ. Для многихъ онъ былъ лучомъ надежды на возрожденіе Россіи».

Новый эмигрантъ изъ Россіи Викторъ Александров ъ на котораго, по его словамъ, Тихонъ Николаевичъ произвелъ своей скромностью, достоинствомъ и пре-данностью Россіи неизгладимое впечатлѣніе, посвятилъ усопшему скорбныя строки:

И, къ сожалѣнію, недооцѣненный,

Оставивъ слѣдъ на памяти большой,

Въ часъ роковой и недоговоренный

Взлетѣлъ высоко честною душой,

Обрѣлъ покой достойнѣйшій изъ скромныхъ,

Скромнѣйшій изъ достойныхъ человѣкъ...

Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего болярина Тихона!

«Православная Русь», № 10, 1993.