Скобелев михаил дмитриевич белый генерал. Скобелев Михаил Дмитриевич (1843–1882), русский полководец, генерал от инфантерии, Георгиевский кавалер. М.Д. Скобелев в Хивинском походе

Среди исторических персоналий есть такие, что при всей своей известности, окружены завесой тайны, недомолвками и загадками. К их числу принадлежит «белый генерал» Михаил Дмитриевич Скобелев.

Хорошая родословная

Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882) происходил из известной дворянской семьи. Его отец был генералом, дед – комендантом Петропавловской крепости, так что от рождения Мише была предназначена военная карьера.

Русские военные в то время были людьми образованными. Михаил учился во Франции, знал несколько языков, много читал. Позже сослуживцы отмечали его тягу к учению.

Первоначально Скобелев поступил в 1861 году в университет в Петербурге, но тот вскоре был закрыт полицией (из-за революционных волнений), и неудавшийся студент пошел в армию.

Он все-таки получил высшее образование, отучившись в 1866-1868 гг. в академии Генерального штаба. Но во время учебы стали явно проявляться некоторые специфические черты его характера, во многом повлиявшие на дальнейшую судьбу. Скобелеву не хватало дисциплинированности и самоограничения, он делал только то, что сам считал правильным. Из-за этого в академии он был круглым отличником по одним предметам и отстающим учеником по другим (ну не нравились они ему!), а затем часто конфликтовал с начальством по службе.

Белый генерал

Но блестящий ум, военный талант, образованность и личное обаяние, располагавшее к нему сослуживцев, сделали из Скобелева выдающегося военачальника. Заслуги были и оценены по достоинству – генералом от инфантерии он стал в 1881 году, в 38 лет, имел три десятка орденов и медалей.

В его военной карьере значились

• Хивинский поход (1873 год), расширивший российские владения в Северной АЗИИ
• Кокандская экспедиция (1875-1876 гг.);
• губернаторство в Фергане (1876-1877 гг.)
• Ахал-текинская экспедиция (1880-1881 гг.), способствовавшая присоединению Туркмении.

Но прославила имя Скобелева русско-турецкая война 1877-1878 годов, результатом которой стало восстановление независимости Болгарии. Он был героем осады Плевны, боев у Ловчи и на Шипке. Даже свои недостатки Скобелев применял для пользы дела. Он отличался склонностью «лезть на рожон», бравировать без необходимости (в частности, постоянно сам водил полки, сидя на белом коне и в белом мундире, за что и заработал прозвище «белый генерал»). Но солдаты и офицеры любили его именно за эту браваду, за кажущуюся неуязвимость и отсутствие снобизма, демонстрации превосходства. В результате армия Скобелева часто удавалось то, что не могли другие части, он неоднократно побеждал превосходящие турецкие силы. Лишь благодаря ему турецкому военачальнику Осману-паше не удалось вырваться из осажденной Плевны.

А вот начальство его не жаловало за привычку спорить и неуживчивый характер. В результате, хотя Скобелева повысили в звании и наградили бриллиантовой шпагой после болгарской кампании, сам он отмечал, что «лишился доверия».

Акунин не соврал

Известный писатель Б.Акунин в двух своих романах про сыщика Фандорина («Турецкий гамбит» и «Смерть Ахиллеса»), вывел образ Скобелева. И писатель нимало не переусердствовал по части конспирологии. Смерть «белого генерала» действительно была странной.

Летом 1882 года Скобелев приехал в Москву, и сослуживцы отмечали его странное настроение. В следующую ночь его нашли мертвым в комнате девицы легкого поведения. Близкие знакомые не слишком удивились (брак генерала был неудачным), но замяли дело из-за непрезентабельности ситуации. Тело перенесли в отель и зарегистрировали смерть от сердечного приступа.

Сердце у Скобелева не было слишком здоровым, но до того он выдерживал значительные нагрузки – и ничего. Сразу пошли слухи об отравлении. Главными подозреваемыми выступали немцы – девица была родом из Прибалтики, а позиция Скобелева Германии не нравилась.

Но и своя, русская, верхушка, явно обрадовалась этой смерти. Скобелев становился слишком популярным у простонародья. Образ «белого генерала» (кстати, на картинах Скобелева почему-то изображали на белом коне, но в черном мундире) был узнаваем и привлекал внимание более монаршего.

Кроме того, у генерала отсутствовали политические «тормоза» и он был воинствующим славянофилом, полагавшим миссию России в объединении всех славянских государств (и без разницы, кому это не понравится). Его прочили в «русские Бонапарты». Новый же император, Александр III, был весьма миролюбив, хотя к славянофильству относился доброжелательно. Поэтому исключать участие III отделения в смерти Скобелева нельзя.

А без конспирологии – генерал был талантливым военачальником, добрым и храбрым человеком. Его помнят на родине, а особенно уважают в Болгарии.

На фигуру Михаила Скобелева, рано ушедшего, но изрядно прогремевшего, были вылиты такие ушаты елея, что изучать его беспристрастно по базовым источникам и жизнеописаниям практически невозможно. Вместе с тем, сквозь идеологизированную иконопись все-таки проглядывает трагедия живого, мятущегося человека, честного офицера и неосторожного политика.

Михаил Дмитриевич Скобелев родился в 1843 году в военной семье. Его отец Дмитрий Иванович добрался до высоких генеральских чинов, а дед Иван Никитич, тоже генерал, выслужился из сержантских детей, начав с рядовой солдатской службы в пехоте.

Поначалу Скобелев отправился получать образование в Петербургский университет, там он намеревался изучать математику. Но как раз в 1861 году, после его поступления, университет временно закрыли из-за студенческих беспорядков.

Не желая терять времени и поддавшись семейной традиции, Скобелев поступает на военную службу.

Военная карьера Михаила Дмитриевича была стремительна. Произведенный весной 1863 года в корнеты, уже на следующий год он назначен ординарцем генерала Эдуарда Баранова в мятежную Польшу. По собственной просьбе Скобелева перевели в полк лейб-гвардии гродненских гусар, где он и получил первое крещение в бою — и первый орден: Анну 4-й степени с формулировкой «за храбрость».

Дальше была академия Генштаба, и в 1868 году Скобелев отправился в Туркестан, в штаб Константина фон Кауфмана — будущего покорителя Хивы. Неоднократно отличался в рекогносцировках, за одну из них, уже в Хивинском походе 1873 года, получил орден Святого Георгия 4-й степени.

Десять лет карьеры — и тридцатилетний Скобелев уже полковник, более того — зачислен в императорскую свиту. В 32 года — генерал-майор. Как это стало возможным?

Михаил Дмитриевич был харизматичным, храбрым и старательным офицером, несмотря на то, что, по воспоминаниям сослуживцев, в своем выпуске академии Генштаба усидчивостью и въедливостью не блистал, хотя и отличался широким кругозором, далеко выходящим за пределы типично армейского (сказывалось начальное университетское образование). Однако одного этого было мало.

Безусловно, мощную протекцию карьере Скобелева оказывали его родственники: отец Дмитрий Иванович, в 1858-1864 годах командовавший Собственным Его Императорского Величества Конвоем (личной охраной государя, составленной из казаков и лояльных кавказских горцев), а далее и муж его тетки, генерал граф Александр Адлерберг, в 1869-1881 годах бывший министром Императорского двора.

Однако не следует делать из этого скоропалительных выводов. Да, сделать такую карьеру в одиночку Скобелев вряд ли бы смог. Но он не растворился в придворном генералитете — наоборот, точно поставил себе целью выделяться везде и всюду.

Скобелевский стиль сформировала азиатская война. Тяжелый суровый край, не прощавший ошибок и требовавший особого мужества, отлично подходил Скобелеву по характеру. Все то, что сделает его кумиром армии во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, закладывалось там, под командой Кауфмана и в общении с опытными офицерами Туркестана.

Именно оттуда, из Азии, Скобелев притащит прозвище, прицепившееся к нему на всю жизнь: «Белый генерал» («Ак-Паша»).

На войну 1877 года он ехал в не самой удачной позиции: начальником штаба казачьей дивизии, командовал которой его отец. Но именно здесь, в Болгарии — под Ловчей и у Плевны, Скобелев снискал свою славу. Особенно удивляло солдат то, что их генерал никогда не прятался от вражеского огня, даже бравировал, появляясь на самых опасных участках.

Безрассудно храбрых в любой армии мира полным-полно. Но Скобелев безрассудным не был. Здесь сыграла свою роль другая его личная особенность — тонкий и острый ум, великолепно отточенный чтением. Еще в Туркестане сослуживцы вспоминали, что рабочий стол Скобелева всегда был завален книгами, причем читал он на нескольких языках и все подряд: от военной истории и прочих работ по специальности до философских трактатов и академических медицинских трудов.

Михаил Дмитриевич не только был офицером и патриотом — он сознательно строил идеальный образ военачальника, за которым пошли бы люди.

А это уже политика. Харизматичный генерал Скобелев и был политиком — более того, политиком очень рискующим. Не случайно он сделался в итоге иконой государственников и славянофилов. Резкий противник Германии и Австрии, Скобелев играл роль заступника славянских народов, и она ему удавалась. В итоге он сумел оседлать поднимавшиеся в те годы панславистские настроения.

Империя уже изготовилась объединить под властью Петербурга балканские православные народы, и идее «Креста над Святой Софией» Скобелев соответствовал как никто иной.

Но он возвращается в Туркестан, чтобы добыть там новую громкую победу. В 1880 году он командует Ахалтекинской экспедицией, направленной против мятежных туркменов. В январе 1881 года войска под командованием Скобелева, вчетверо уступавшие по численности туркменам, берут крепость Геок-Тепе под Ашхабадом. Эта победа прогремела едва ли не сильнее, чем деяния Скобелева в Болгарии. Очередной орден Святого Георгия, слава и — возвращение в Россию.

В 1882 году Скобелев выезжает за границу и проводит в Париже цикл выступлений, где обрушивается на Германию, обвиняя ее в агрессивной политике, и требует защитить славянские народы Балкан. Это поведение, спровоцировавшее международный скандал, вызвало высочайшее неудовольствие. Император Александр III приказал Скобелеву вернуться в Россию.

И вот тут произошла неожиданность. Генерал Скобелев — герой России, популярнейший и в армии, и среди населения — скончался в возрасте 38 лет в июле 1882 года.

Обстоятельства его смерти отличает крайняя неловкость, хотя ничего странного в ней нет. Скобелев умер в номере московской гостиницы «Англия», который снимала нетяжелого поведения полусветская дама Шарлотта Альтенроз.

Ничего особо компрометирующего в подобном визите не было: Скобелев с 1876 года был в разводе, его брак нельзя назвать большой удачей. Подобные связи, конечно, широко не афишировались, но и большим секретом обычно не являлись. Скандал начался после, когда политические сторонники Скобелева начали искать в его смерти подоплеку. Они обвиняли то императорский двор и придворных оппонентов генерала, то Британию или Берлин, решивших свести счеты с харизматическим защитником славян, опозорив его обстоятельствами смерти.

Противники Скобелева тоже в стороне не остались, соорудив версию о заговоре против престола, в который якобы втянулся генерал, уготовляемый на роль сверхпопулярного диктатора. Мол, таким образом охранка предотвратила государственный переворот. Времена, напомним, были нервные: весной 1881 года террористами был убит император Александр II, власть его сына Александра III еще нельзя было назвать прочной, а связи Скобелева с графом Лорис-Меликовым, известным сторонником установления конституционной монархии, ни для кого секретом не были.

Муссировались и слухи о возможном самоубийстве Скобелева, не то разочаровавшегося в исповедуемых идеалах, не то решившего таким образом избежать разоблачения.

Но, судя по результатам вскрытия, все было куда проще. Нездоровый образ жизни, включая изобилие вредных привычек, износил сердце Скобелева. По свидетельствам патологоанатомов, вопрос был не в том, почему Михаил Дмитриевич умер, а скорее в том, как он умудрился прожить так долго. Дополнительно осложняла дело и наследственность: его отец Дмитрий Иванович скончался на 59-м году жизни от последствий органического порока сердца.

Из памяти безвременно ушедшего генерала политики быстро сделали застиранный до блеска идеал, покрытый сусальным золотом. Но фальшь сквозила из этого образа направо и налево.

Скобелев относился к тому типажу «людей не к месту и не ко времени», которые остаются в истории, но судьбы их редко складываются гладко или хотя бы не трагически. Упорный и грамотный военный, переросший армию, он шагнул в большую политику в тот момент, когда империя еще не была готова принять убежденного харизматика иначе, нежели в роли помазанника божьего.

Неслучайны бесконечные слухи (далекие, насколько можно судить, от истины) о заговорах по захвату власти, в которые якобы был втянут Скобелев, избыточно популярный в народе и в среде военных. Этому сильному человеку было тесно в стране, которую он любил больше всего на свете.

Россия знавала фаворитов и всесильных временщиков, вроде Меньшикова, Бирона, Орлова или Потемкина, она порождала превосходных служивых аппаратчиков наподобие Остермана, Сперанского, Аракчеева, Муравьева, Горчакова или Витте. В ней выживали и процветали даже такие интеллектуалы-идеократы, как Победоносцев.

Но на Россию не хватило здорового русского мужика Скобелева, бесконечного убежденного в собственной правоте и надорвавшегося на этом.

«Убедите солдат на деле, что вы о них вне боя отечески заботливы,

что в бою - сила, и для вас ничего не будет невозможного».

(М. Д. Скобелев )

170 лет назад родился Михаил Дмитриевич Скобелев (1843-1882) — выдающийся русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии, генерал-адъютант, участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, освободитель Болгарии. Для Рязани его имя имеет особое значение, ведь похоронен Скобелев на рязанской земле, в своем родовом имении.

В истории не так много знаменитых военачальников, о которых можно уверенно сказать: «Он не проиграл ни одного сражения». Это - Александр Невский, Александр Суворов, Федор Ушаков. В XIX веке таким непобедимым полководцем был Михаил Дмитриевич Скобелев. Богатырски сложенный, высоченный, красивый, всегда в белом мундире и на белом коне, гарцующем под яростным свистом пуль. «Белый генерал» (Ак-Паша) - как называли его современники, и не только потому, что в сражениях он участвовал в белом мундире и на белом коне...

Сражения и победы

Почему его называли «белым генералом»? По разным причинам. Самая простая - мундир и белая лошадь. Но ведь не он один носил белую генеральскую военную форму. Значит, что-то еще. Вероятно, стремление быть на стороне добра, не обнищать душой, не смириться с необходимостью убийства.

Я дошел до убеждения, что все на свете ложь, ложь и ложь… Все это - и слава, и весь этот блеск ложь… Разве в этом истинное счастье?.. Человечеству разве это надо?.. А ведь чего, чего стоит эта ложь, эта слава? Сколько убитых, раненых, страдальцев, разоренных!.. Объясните мне: будем ли мы с вами отвечать Богу за массу людей, которых мы погубили в бою? - эти слова Скобелева В.И. Немировичу-Данченко многое открывают в характере генерала.

«Удивительная жизнь, удивительная быстрота ее событий: Коканд, Хива, Алай, Шипка, Ловча, Плевна 18 июля, Плевна 30 августа, Зеленые горы, переход Балкан, сказочный по своей быстроте поход на Адрианополь, Геок-Тепе и неожиданная, загадочная смерть - следуют одно за другим, без передышки, без отдыха». (В.И. Немирович-Данченко «Скобелев» ).

Его имя заставляло трепетать среднеазиатских ханов и турецких янычар. А простые русские солдаты относились к нему с уважением. Штабисты, завидуя его успехам, сплетничали, что он позер, который щеголяет храбростью и презрением к смерти. Но лично знавший генерала В. И. Немирович-Данченко (брат основателя Художественного театра) писал: «Он знал, что ведет на смерть, и без колебаний не посылал, а вел за собой. Первая пуля - ему, первая встреча с неприятелем была его. Дело требует жертв, и, раз решив необходимость этого дела, он не отступил бы ни от каких жертв».

Пр этом Скобелев не был простым «солдафоном» - блестяще образованный, знающий 8 языков, умный, ироничный, веселый, интеллектуал и гуляка. Но главному делу своей жизни – службе Отчизне, он отдавал себя без остатка. Это был удивительный полководец и необычный человек, который при жизни стал настоящей легендой.

Ранняя биография и военное образование

Скобелев юнкером

Потомственный военный, он родился в Петербурге 17 (29 по н.ст.) сентября 1843 г. в семье генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева и его жены Ольги Николаевны, урожденной Полтавцевой. Унаследовав от матери «тонкость натуры», на всю жизнь сохранил с ней душевную близость. По его мнению, только в семье человек имеет возможность быть самим собой. «Слишком изящный для настоящего военного», он, тем не менее, с юности выбрал этот путь и уже 22 ноября 1861 г. поступил на военную службу в Кавалергардский полк. После сдачи экзамена был 8 сентября 1862 г. произведен в портупей-юнкера, а 31 марта 1863 г. - в корнеты. 30 августа 1864 г. Скобелев был произведен в поручики.

Скобелев в звании поручика

Осенью 1866 г. поступил в Николаевскую академию генерального штаба. По окончании курса академии в 1868 г. стал 13-м из 26 офицеров, причисленных к генеральному штабу.

Хивинский поход

Весной 1873 г. Скобелев принимает участие в хивинском походе, в качестве офицера генерального штаба при Мангишлакском отряде полковника Ломакина. Цель похода - во-первых, укрепить русские границы, подвергавшиеся точечным нападениям местных феодалов, снабженных английским оружием, а во-вторых - защитить тех из них, которые перешли под Российское покровительство. Вышли 16 апреля, Скобелев, как и другие офицеры, шел пешком. Суровость и требовательность в условиях военного похода, причем в первую очередь к себе, отличали этого человека. Потом, в мирной жизни могли быть слабости и сомнения, во время военных действий - максимальная собранность, ответственность и отвага.

Схема укреплений Хивы

Так 5 мая возле колодца Итыбая Скобелев с отрядом из 10 всадников встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов и, несмотря на численный перевес противника, бросился в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне. Возвратившись в строй, 22 мая, с 3 ротами и 2 орудиями, он прикрывал колесный обоз, при чем отбил целый ряд атак неприятеля. 24 мая, когда русские войска стояли у Чинакчика (8 верст от Хивы), хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев быстро сориентировался, и двинулся с двумя сотнями скрыто, садами, в тыл хивинцам опрокинул их подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил ее в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов. 29 мая Михаил Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался во внутрь крепости и, хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Хива покорилась.

Хивинский поход 1873 года.
Переход Туркестанского отряда через мертвые пески - Каразин

Военный губернатор

В 1875-76 годах Михаил Дмитриевич возглавлял экспедицию против мятежа феодалов Кокандского ханства, направленную против кочевников-грабителей, разорявших российские пограничные земли. После этого в чине генерал-майора был назначен губернатором и командующим войсками Ферганской области, образованной на территории упраздненного Кокандского ханства. Как военный губернатор Ферганы и начальник всех войск, действовавших в бывшем Кокандском ханстве, принимал участие и руководил баталиями при Кара-Чукуле, Махраме, Минч-Тюбе, Андижане, Тюра-Кургане, Намангане, Таш-Бала, Балыкчи и др. Он же организовал и без особенных потерь совершил изумительную экспедицию, известную под именем «Алайской».
В белом мундире, на белом коне - Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником, и тогда сложилась легенда, что он заговорен от пуль...

Став главой Ферганской области, Скобелев нашел общий язык с покоренными племенами. Сарты хорошо отнеслись к приходу русских, но все же оружие у них было отобрано. Воинственные кипчаки, раз покоренные, держали слово и не восставали. Михаил Дмитриевич обращался с ними «твердо, но с сердцем».

Так впервые проявился его суровый дар военачальника:
...Война есть война, – заявил он в ходе обсуждения операции, – и на ней не может не быть потерь... и эти потери могут быть крупными.

Пик карьеры полководца Д.М. Скобелева пришелся на русско-турецкую войну 1877-1878 гг., целью которой было освобождение православных народов от притеснений Османской империи. 15 июня 1877 г. русские войска переправились через Дунай и развернули наступление. Болгары восторженно встречали русскую армию и вливались в нее.

Скобелев под Шипкой - Верещагин

На поле брани Скобелев явился генерал-майором, уже с Георгиевским крестом, и, несмотря на недоверчивые замечания многих его соратников, быстро снискал себе славу талантливого и бесстрашного командира. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. он фактически командовал (будучи начальником штаба Сводной казачьей дивизии) Кавказской казачьей бригадой во время 2-го штурма Плевны в июле 1877 г. и отдельным отрядом при овладении Ловчей в августе 1877 г.

М.Д. Скобелев под Плевной, 20 августа 1877 г.

Во время 3-го штурма Плевны (август 1877 г.) он успешно руководил действиями левофлангового отряда, который прорвался к Плевне, но не получил своевременной поддержки от командования. Командуя 16-й пехотной дивизией, Михаил Дмитриевич участвовал в блокаде Плевны и зимнем переходе через Балканы (через Имитлийский перевал), сыграв решающую роль в сражении под Шейново. На последнем этапе войны при преследовании отступавших турецких войск Скобелев, командуя авангардом русских войск, занял Адрианополь и в феврале 1878 г. Сан-Стефано в окрестностях Константинополя. Успешные действия Скобелева создали ему большую популярность в России и Болгарии, где его именем были названы улицы, площади и парки во многих городах.

Блокада Плевны

Благоразумные люди ставили в упрек Скобелеву его безоглядную храбрость; они говорили, что «он ведет себя, как мальчишка», что «он рвется вперед, как прапорщик», что, наконец, рискуя «без нужды», подвергает солдат опасности остаться без высшего командования и т. д. Однако не было командира более внимательного к нуждам своих солдат и более бережного к их жизням, чем «белый генерал». Во время подготовки к предстоящему переходу через Балканы, Скобелев, заранее предполагавший такое развитие событий, а поэтому не терявший времени даром, развил кипучую деятельность. Он как начальник колонны понимал: независимо от условий перехода необходимо сделать все, чтобы уберечь отряд от неоправданных потерь в пути, сохранить его боеспособность.
Убедите солдат на деле, что вы о них вне боя отечески заботливы, что в бою - сила, и для вас ничего не будет невозможного
- говорил Скобелев.

Личный пример начальника, его требования к подготовке стали мерилом для офицеров и солдат отряда. По всей округе Скобелев разослал команды для закупки сапог, полушубков, фуфаек, продовольствия и фуража. В селах приобретались вьючные седла и вьюки. На пути следования отряда, в Топлеше, Скобелев создал базу с восьмидневным запасом продовольствия и большим количеством вьючных лошадей. И все это Скобелев осуществлял силами своего отряда, не уповая на помощь интендантства и товарищества, занимавшихся снабжением армии.

Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

Время напряженных боев со всей очевидностью показало, что русская армия по качеству вооружения уступает турецкой, и поэтому Скобелев снабдил один батальон Углицкого полка ружьями, отвоеванными у турок. Еще одно новшество внедрил Скобелев. Как только не чертыхались солдаты, всякий раз надевая на спину тяжеловесные ранцы! Ни присесть с такой ношей, ни прилечь, да и в бою она сковывала движения. Скобелев где-то добыл холст и приказал пошить мешки. И легко солдату стало и удобно! На холщовые мешки уже после войны перешла вся русская армия. Над Скобелевым посмеивались: дескать, боевой генерал превратился в агента интендантства, и смешки еще более усилились, когда стало известно о приказе Скобелева каждому солдату иметь по полену сухих дров.

Скобелев же продолжал готовить отряд. Как показали дальнейшие события, дрова очень пригодились. На привале солдаты быстро разжигали костры и отдыхали в тепле. За время перехода в отряде не было ни одного обмороженного. В других отрядах, особенно в левой колонне, по обморожению из строя выбыло большое количество солдат. Все вышеперечисленное делало генерала Скобелева кумиром в среде солдат и предметом зависти среди высших военных чинов, бесконечно ставящих ему в вину слишком «легкие» награды, неоправданную, с их точки зрения, храбрость, незаслуженную славу. Однако те, кто видел его в деле, не могли не отметить совершенно иные качества. «Нельзя не отметить того искусства, с которым вел бой Скобелев. В эту минуту, когда он достиг решительного успеха, в его руках оставались еще нетронутыми 9 свежих батальонов, один вид которых принудил турок капитулировать».

Ахал-текинская экспедиция

После окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. «белый генерал» командовал корпусом, но вскоре снова был направлен в Среднюю Азию, где в 1880-1881 гг. руководил так называемой Ахал-Текинской военной экспедицией, во время которой тщательно и всесторонне организовал походы подчиненных войск и успешно провел штурм крепости Ден-гиль-Тепе (близ Геок-Тепе). Вслед за этим войсками Скобелева был занят Ашхабад.

Как вспоминала Жульета Ламбер:
Если генералъ Скобелевъ столь же легко рисковалъ жизнью своихъ солдатъ, какъ своей собственной, то зато, послѣ сраженія онъ относился къ нимъ съ величайшей заботливостью. Для больныхъ и раненыхъ онъ всегда устраивалъ удобныя помѣщенія, не допуская скопленія ихъ въ госпиталяхъ, что по его словамъ, представляетъ двоякую опасность: эпидеміи и деморализаціи войскъ. Отъ требовалъ, чтобы офицеры прежде думали (по мѣрѣ возможности) о благосостояніи своихъ солдатъ, чѣмъ о своемъ собственномъ, и въ этомъ отношеніи онъ лично подавалъ имъ примѣръ. Генералъ Духонинъ, начальникъ штаба 4-го корпуса, писалъ о немъ:
"Наши славные генералы Радецкій и Гурко умѣли отлично угадывать спеціальныя способности офицеровъ и пользоваться ими, но только Скобелевъ умѣлъ извлекать изъ каждаго рѣши­тельно все, на что онъ былъ способенъ, и, сверхъ того, своимъ личнымъ примѣромъ и совѣтами, поощрялъ, совершенствовалъ ихъ".

Онъ обращался съ азіятами, бывшими на русской службѣ, совершенно также, какъ съ своими солдатами. "Въ этомъ-то, говорилъ онъ, и заключается главный залогъ нашей силы. Изъ рабовъ мы стараемся сдѣлать людей; это поважнѣе всѣхъ нашихъ побѣдъ".

Во время сраженія не было человѣка болѣе жестокаго, чѣмъ Скобелевъ. Теккинцы его называли Гуенцъ-Канлы, - "Кровавые глаза" и онъ внушалъ имъ суевѣрный страхъ.
Въ разговорахъ съ г-мъ Марвинымъ, генералъ Скобелевъ безцеремонно высказывалъ, какимъ образомъ онъ понималъ покореніе Центральной Азіи.
- "Вотъ видите ли, г-нъ Марвинъ, - но только не печатайте этого, а то я въ глазахъ Лиги мира прослыву за дикаго варвара, - мой принципъ таковъ, что спокойствіе въ Азіи находится въ прямомъ отношеніи къ массѣ вырѣзанныхъ тамъ людей. Чѣмъ сильнѣе нанесенный ударъ, тѣмъ дольше неяріятель остается спокойно. Мы убили 20,000 туркменовъ при Геокъ-Тепе. Оставшіеся въ живыхъ, долго не забудутъ этого урока.

Надѣюсь, что вы дозволите мнѣ печатно изложить вашъ взглядъ, такъ какъ въ вашемъ офиціальномъ докладѣ, вы говорите, что послѣ приступа и во время преслѣдованія непріятеля вы убили 8.000 человѣкъ обоего пола.
- Это вѣрно: ихъ сосчитали и, дѣйствительно, оказалось 8.000 человѣкъ.
- Этотъ фактъ возбудилъ въ Англіи много толковъ, такъ-какъ вы признаете, что ваши войска убивали женщинъ наравнѣ съ мущинами.

По этому поводу я долженъ замѣтить, что, въ разговорѣ со мной, Скобелевъ сказалъ откровенно: "Много женщинъ было убито. Войска рубили саблями все, что попадало подъ руку" . Скобелевъ далъ своей дивизіи приказъ, щадить женщинъ и дѣтей, и въ его присутствіи ихъ не убивали; но другія дивизіи никого не щадили: солдаты работали какъ машины и рубили саблями народъ. Капитанъ Масловъ сознался въ этомъ съ полною откровенностью. Какъ очевидецъ, онъ утверждаетъ въ своемъ сочиненіи "Покореніе Ахалъ-Текке", что утромъ, въ день приступа, данъ былъ приказъ никого не брать въ плѣнъ.
- Это совершенно вѣрно, сказалъ Скобелевъ, были найдены женщины между убитыми. Не въ моемъ характерѣ что-либо скрывать. Поэтому я и написалъ въ моемъ докладѣ: обоего пола.

Когда я ему замѣтилъ, что наша главная ошибка, въ послѣднюю афганскую войну заключалась въ томъ, что, вступивши въ эту страну, мы не приложили на практикѣ его принципа (и Веллингтона), то-есть не нанесли непріятелю возможно болѣе жестокихъ ударовъ, - онъ отвѣтилъ: "Казни въ Кабулѣ, совершонныя по приказанію генерала Робертса, были большою ошибкою. Я никогда не приказалъ бы казнить азіята съ цѣлью терроризировать страну, потому что эта мѣра никогда не производитъ желаннаго эффекта. Какую-бы казнь вы не придумали, она все-таки всегда будетъ менѣе ужасна, чѣмъ тѣ, которыя придумываетъ какой-нибудь Масрулахъ, или другой азіатскiй деспотъ. Населеніе до такой степени привыкло къ подобнымъ жестокостямъ, что всѣ ваши наказанія кажутся ему ничтожными. Важно и то, что казнь мусульманина невѣрнымъ вызываетъ ненависть. Я предпочту видѣть возстаніе цѣлой страны, чѣмъ казнить одного человѣка. Когда вы берете городъ приступомъ и наносите при этомъ жесточайшій ударъ, - то они говорятъ: "такова воля Всевышняго", и покоряются этому приговору судьбы, не сохраняя въ сердцѣ и слѣда той ненависти, которую зараждаетъ въ немъ казнь. Вотъ моя система: наносить сильные и жестокіе удары пока, сопротивленіе не уничтожено, а затѣмъ прекратить всякую рѣзню, быть добрымъ и человѣчнымъ съ лежачимъ непріятелемъ. Послѣ заявленія покорности, въ войскахъ должна соблюдаться самая строгая дисциплина: ни одинъ непріятель не долженъ быть тронутъ.

Скобелев под Геок-Тепе

Горячий сторонник освобождения славянских народов, Скобелев был неутомим, дойдя почти до Константинополя, и очень переживал невозможность довести дело до конца. В.И. Немирович-Данченко, сопровождавший генерала, писал: «Как это ни странно, могу засвидетельствовать, что я видел, как Скобелев разрыдался, говоря о Константинополе, о том, что мы бесплодно теряем время и результаты целой войны, не занимая его…
Действительно, когда даже турки вокруг Константинополя возвели массы новых укреплений, Скобелев несколько раз делал примерные атаки и маневры, занимал эти укрепления, показывая полную возможность овладеть ими без больших потерь. Раз таким образом он ворвался и занял ключ неприятельских позиций, с которых смотрели на него аскеры, ничего не предпринимавшие».

Скобелев М.Д.:
Я прямо предложил Великому князю: самовольно со своим отрядом занять Константинополь, а на другой день пусть меня предадут суду и расстреляют, лишь бы не отдавали его... Я хотел это сделать, не предупреждая, но почем знать, какие виды и предположения есть...

Но Россия оказалась не готовой к той блестящей победе, которую обеспечили ей мужество солдат и доблесть таких полководцев, как Скобелев. Едва нарождающийся капитализм был не готов сразиться с Англией и Францией, которым Россия проиграла Крымскую войну около 20 лет назад. Если жертвами безрассудства на войне становятся солдаты, то жертвами безрассудных политиков - целые народы и государства. «Всеславянское единство», на которое надеялся генерал, не родилось ни в Первую, ни во Вторую мировые войны.

Скобелев - генерал от инфантерии

Тем не менее, уже тогда, в конце 70-х - начале 80-х годов XIX века Скобелев сумел разглядеть будущий русско-германский фронт Первой мировой войны и оценить основные формы вооруженной борьбы в будущем. Получив месячный отпуск 22 июня (4 июля) 1882 года, М.Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб 4-го корпуса, в Москву, а уже 25 июня 1882 генерала не стало. Это была совершенно неожиданная для окружающих смерть. Неожиданная для других, но никак не для него… Он не раз выражал предчувствия близкой кончины своим друзьям:
Каждый день моей жизни - отсрочка, данная мне судьбой. Я знаю, что мне не позволят жить. Не мне докончить все, что я задумал. Ведь вы знаете, что я не боюсь смерти. Ну так я вам скажу: судьба или люди скоро подстерегут меня. Меня кто-то назвал роковым человеком, а роковые люди и кончают всегда роковым образом… Бог пощадил в бою… А люди… Что же, может быть, в этом искупление. Почем знать, может быть, мы ошибаемся во всем и за наши ошибки расплачивались другие?..
Эта цитата раскрывает нам характер непростой, неоднозначный, даже неожиданный для военного человека.

Михаил Дмитриевич Скобелев прежде всего был русским. И как почти каждый русский человек «носил в себе» внутренний разлад, который замечается в людях думающих. Вне сражений его мучили сомнения. У него не было спокойствия, «с каким полководцы других стран и народов посылают на смерть десятки тысяч людей, не испытывая при этом ни малейших укоров совести, полководцы, для которых убитые и раненые представляются только более или менее неприятной подробностью блестящей реляции». Впрочем, слезливой сентиментальности тоже не было. Перед боем Скобелев бывал спокоен, решителен и энергичен, он сам шел на смерть и не щадил других, но после боя, по словам современников, «для него наступали тяжелые дни, тяжелые ночи. Совесть его не успокаивалась на сознании необходимости жертв. Напротив, она говорила громко и грозно. В триумфаторе просыпался мученик. Восторг победы не мог убить в его чуткой душе тяжелых сомнений. В бессонные ночи, в минуты одиночества полководец отходил назад и выступал на первый план человек с массой нерешенных вопросов, с раскаянием… Недавний победитель мучился и казнился как преступник от всей этой массы им самим пролитой крови». Такова была цена его воинского успеха. И «белый генерал» М.Д. Скобелев платил ее честно и самоотверженно, так же честно и самоотверженно, как воевал за благо своего Отечества.

Похороны Скобелева носили небывалый торжественный характер и были поистине народными. 26 июня тело положили в гроб в парадном генерал-адъютантском мундире. От академии Генерального штаба к гробу был возложен венок с надписью: «Герою Михаилу Дмитриевичу Скобелеву, полководцу, Суворову равному»; венки от полков, в которых служил Скобелев, Кавалергардского и Гродненского гусарского, от многих учреждений и неизвестных лиц. Государь-Император Александр III направил сестре покойного, княгине Белосельской-Белозерской телеграмму: «Страшно поражен и огорчен внезапной смертью Вашего брата. Потеря для Русской армии трудно заменимая и, конечно, всеми истинно военными сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей. Александр».
Корвет «Витязь» Император повелел переименовать в «Скобелев».

Среди провожавших Скобелева были: Великие князья Алексей Александрович и Николай Николаевич старший, генералы Ганецкий, князь Имеретинский, Радецкий. Для отдания воинских почестей были выделены наряды от полков, сражавшихся под командованием Скобелева. Конный отряд возглавлял генерал Дохтуров. Прибыли депутации от войск 4-го конного корпуса, Московского военного округа, от Генерального штаба. От гостиницы Дюссо до церкви Трех Святителей, заложенной дедом Скобелева, где происходила панихида, войска стояли шпалерами (на двадцати двух подушках несли ордена и три Георгиевских креста – 2-й, 3-й и 4-й степеней). В ночь на 28 июня, перед панихидой, в церкви побывало около 60 тысяч человек, и «все это простонародье, – писала А.Ф. Тютчева, – так как высшие классы – дворянство и купечество в это время отсутствуют в Москве». За гробом вели лошадь Скобелева. Когда выносили гроб, «все пространство от церкви до вокзала железной дороги было покрыто сплошным ковром из лавровых и дубовых листьев, и вся огромная площадь перед вокзалом представляла собой море голов… народ, который не мог проникнуть в церковь, чтобы отдать покойному последнее лобзание, бросился на помост, с которого только что сняли гроб, и покрыл его поцелуями».

Что происходило в эти дни в Москве, ярко изобразил А.И. Куприн: «Как вся Москва провожала его тело! Вся Москва! Этого невозможно описать. Вся Москва с утра на ногах. В домах остались лишь трехлетние дети и ненужные старики. Ни певчих, ни погребального звона не было слышно за рыданиями. Все плакали: офицеры, солдаты, старики и дети, студенты, мужики, барышни, мясники, разносчики, извозчики, слуги и господа. Белого генерала хоронит Москва!».

Картину дополняет В.И. Немирович-Данченко: «…на площади уже целое море. Народ на крышах домов, на кремлевской стене… на фонарях. Народные похороны, – говорит кто-то рядом. И действительно, мы видим, что они народные». Под грохот пушечных и ружейных залпов гроб внесли и поставили в вагон.
«Народные похороны стали чисто народными, когда поезд наш тронулся. Вагоны наши двигались до Рязани по коридору, образованному массами народа… Это было что-то, до тех пор неслыханное. Крестьяне кидали свои полевые работы, фабричные оставляли свои заводы, и все они шли к станциям, а то и к полотну дороги. У самого полотна стояли на коленях. Все это под жаркими лучами солнца, натомившись от долгого ожидания. Уже с первой версты поезду пришлось поминутно останавливаться. Каждое село являлось со своим причтом, со своими иконами. Большая часть сел вышла навстречу с хоругвями – совершенно исключительное и небывалое явление… В конце концов казалось, что это не похороны одного человека, а совершается какое-то грандиозное явление природы.

«Это у нас было бы невозможно», – сказал тогда потрясенный корреспондент лондонской «Таймс» Чарльз Марвин.
«И у нас было бы невозможно, – отвечал ему кто-то из русских коллег, – никак невозможно, когда б не Скобелев».

Так поезд подошел к Раненбургу. Тут ждали гроб крестьяне села Спасского». У спуска на мост через реку они пожелали нести гроб на руках: «С этого места мы и отца его и мать носили на руках».
Пронесли гроб мимо дома, перед которым была разбита клумба, золотистыми буквами изображающая слова: “Честь и слава”. Похоронен Скобелев в своём родовом имении, селе Спасском-Заборовском Раненбургского уезда Рязанской губернии, рядом с родителями, где ещё при жизни, предчувствуя кончину, приготовил место. 30 июня, под колокольный звон гроб опустили в фамильный склеп церкви села Спасского. Над могилой был повешен боевой значок, сделанный другом Скобелева, художником В.В. Верещагиным. Этот значок сопровождал Белого генерала в последнем походе. Солдаты и народ говорили – «душа был человек» и подчеркивали, что любили его за храбрость, простоту и любовь к народу. Все называли его наш Скобелев». Похороны Скобелева, всенародная скорбь, охватившая Россию – укор тем, кто сегодня умалчивает о роли Белого генерала в русской истории и лучший ответ замалчивающим его значение для народа. К каким бы слоям общества не принадлежали люди, всем им было понятно, что в лице М.Д. Скобелева Россия потеряла Великого Патриота, человека громадного ума и недюжинной энергии.

До 1860-х годов семья Скобелевых владела огромными земельными наделами, включая несколько крупных деревень(Михалково, Заборово и тд.). После «освобождения крестьян» имение составляло площадь более 1500 десятин земли. Имение передавалось от отца к сыну по наследству, и в 1879 году оно уже принадлежало М.Д. Скобелеву. После его смерти владелицей имения стала старшая сестра знаменитого «белого генерала» княгиня Н.Д.Белосельская-Белозерская. В 1869 году Д.И. Скобелев пристроил к церкви, которая находилась в с. Заборово два придела – семейные усыпальницы Скобелевых. В правом приделе – похоронены отец и мать М.Д. Скобелева, в левом - он сам. В 1881 г. М.Д. Скобелев основал в с. Заборово земскую школу. в ней учились дети из окрестных деревень. Ученики содержались за счет сестры Михаила Дмитриевича кн. Надежды Дмитриевны. По желанию своего брата она выстроила в 1910 году инвалидный дом для воинов-ветеранов. В воскресные дни георгиевские кавалеры приходили в церковь в парадной форме и стояли на ковре перед могилой М.Д. Скобелева.

Увы, в годы революции местное имение Скобелевых было разграблено и разрушено, а в 30-е годы 20 века была почти полностью разрушена церковь. Над могилами надругались и разграбили в поисках драгоценностей. В сентябре 2003 года к 160-ти летию со дня рождения М.Д. Скобелева Спасская церковь с приделами была отреставрирована.

Спасская церковь, построенная в 1764 году, ещё до того времени, как Скобелевы вступили во владение Заборовом, была определена ими под фамильный мавзолей. Здесь похоронены отец и мать М.Д. Скобелева, а потом и он сам. В этом храме упокоились, каждый в своем приделе два выдающихся русских генерала – георгиевские кавалеры отец и сын Скобелевы. Дмитрий Иванович (отец) – упокоился в приделе св. Димитрия Ростовского, а его сын – полководец «Суворову равный» – Михаил Дмитриевич – соответственно в приделе Архистратига Михаила.

Реставрационные работы, предпринятые администрацией Рязанской области, не предполагали восстановление внутреннего убранства храма, по инициативе ИА «Белые воины» был спроектирован уникальный иконостас из ценных пород дерева. Проект был предоставлен на рассмотрение архиепископу Рязанскому и Касимовскому Павлу и благословлен им в 2007 году. К престольному празднику храма – второму Спасу 2009 года иконостас был смонтирован и передан настоятелю о.Сергию. Иконостас украшает тонкая художественная ручная резьба.

Иконостас Преображенского храма села Заборово Рязанской области

Спаси Господи и помилуй благодетелей пожертвовавших свои личные средства во славу Божию: Александра, Александра, Олега, Олега, Олега, Давида, Сергия, Валентина, Владимира.

Памятник Скобелеву в Москве 1912 - Самсонов

До революции на территории Российской Империи было установлено не менее шести памятников генералу М. Д. Скобелеву, но ни один из них не сохранился до нашего времени.
После 1917 года ни один русский полководец не был предан такому тотальному забвению и шельмованию как генерал Скобелев. Сегодня на месте памятника герою русско-турецкой войны возвышается фигура основателя Москвы Юрия Долгорукого. Многие поколения москвичей даже не подозревали, что до революции эта площадь, которая, кстати, тоже называлась Скобелевской, выглядела совершенно иначе. Памятник представлял из себя гранитный постамент на котором возвышалась четырехметровая конная статуя генерала, справа была изображена группа русских солдат, защищающих знамя во время одного из среднеазиатских походов. Слева бойцы, идущие в атаку во время русско-турецкой войны за освобождение славян. С обратной стороны к постаменту была прикреплена доска с напутствием Скобелева своим солдатам под Плевной.

1 мая 1918 года памятник генералу был варварски уничтожен по личному указанию Ленина, в соответствии с декретом о снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг. Все бронзовые фигуры и барельефы и даже фонари, окружавшие памятник, были распилены, разбиты на части и отправлены на переплавку. А вот с гранитным постаментом пришлось повозиться, он не поддавался никаким инструментам, и тогда решено было его взорвать, но полностью постамент удалось разрушить только с пятой попытки.

Далее началось безжалостное выкорчевывание имени Скобелева из русской истории. В соответствие с новыми установками марксистско-ленинской идеологии советские историки объявили генерала поработителем и угнетателем трудящихся масс братского востока. Имя Скобелева осталось под запретом даже во время Великой-Отечественной войны, когда из небытия были возвращены имена Суворова и Кутузова. На месте уничтоженного памятника генералу был поставлен гипсовый монумент революционной свободе, который впоследствии заменил Юрий Долгорукий. Увы, несмотря на усилия многих известных деятелей науки и культуры, нынешние российские власти остаются практически равнодушными к делу увековечивания памяти Скобелева – восстановления памятника ему в Москве, разрушенного советскими властями в 1918 г., возвращения имени генерала площадям и улицам, которые носили его до революции и т. д.

Почтовая марка, посвященная
135-й годовщине освобождения Болгарии

Совершенно иначе обстоит дело с памятью о герое Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. в Болгарии. Автор статьи «Памятники признательности – мост в будущее Болгарии» Милко Аспарухов с гордостью пишет: «Почти в каждом болгарском городе есть улицы, названные в честь героев Освободительной войны, а превращенные в бронзу и мрамор лики её героев на площадях и в парках безмолвно наблюдают за нашим сегодняшним днем» (с. 551). На сегодняшний день в Болгарии, отмечает автор статьи, имеется 450 памятников, посвящённых Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и значительная их часть связана со Скобелевым. Читая статью Аспарухова, невольно задумываешься, что же мы за страна «Иванов, родства не помнящих»?

Панихида в честь 170-летия генерала Михаила Скобелева, проведенная в воскресенье в центре Москвы, рассматривается ее организаторами, как очередной шаг к установлению памятника исторической личности, способной стать объединительным символом для россиян различных политических убеждений. Как передает корреспондент "Интерфакса", молебен был отслужен священником, в епархию которого входит часовня в памятнике "Героям Плевны". Может быть все же удастся восстановить в центре столицы памятника М.Скобелеву?

В Рязани отпраздновали 170-летие со Дня рождения великого полководца
В Рязани 27 сентября состоялось торжественное открытие научной конференции, которая была посвящена 170-летию со дня рождения великого полководца Михаила Дмитриевича Скобелева. На конференцию прибыли участники из многих стран, в том числе Болгарии, Польши, Белоруссии, Украины и России.

Торжества в честь 170 ­летия со дня рождения Михаила Скобелева начались с митинга и церемонии возложения венков к памятнику легендарному генералу на ул. Новоселов в Рязани. Память военачальника почтили орудийным салютом. Затем в областной библиотеке им. Горького состоялось пленарное заседание конференции, которое вела директор библиотеки Наталья Гришина.
Участников форума приветствовали исполняющий обязанности министра культуры и туризма региона Виталий Попов, президент Международного Скобелевского комитета летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов, заместитель Председателя Геральдического совета при Президенте РФ Александр Цветков, генерал-майор запаса, кандидат исторических наук, начальник управления аппарата Центральной избирательной комиссии РФ Александр Кирилин. Алексей Леонов отметил большую роль рязанцев в увековечении памяти Михаила Скобелева, подарил баннер с изображением новой памятной доски генералу на стене Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Он предложил обратиться к Президенту России с просьбой ускорить установку памятника Михаилу Скобелеву в Москве, который давно уже изваян в бронзе известным скульптором Рукавишниковым.
(отсюда)

В честь празднования власти города выделили средства на озеленение парка, в котором находится памятник отважному генералу. Хорошо, что в Рязани все же есть, пусть и скромный, памятник Скобелеву. Вечная память Белому Генералу!

Ссылки:
Немирович-Данченко В.И. Скобелев. М., 1993
Щербак А. В. Ахал-тэкинская экспедиция генерала Скобелева в 1880-1881 гг. СПб., 1900
Керсновский А.А. История Русской армии. Туркестанские походы
Костин Б.А. Скобелев. М., 2000
Скобелев в энциклопедиях и библиографии на портала Хроно.ру
Статья с фильмами в журнале «Сенатор»
Шолохов А. Генерал от инфантерии Скобелев
Васильев Б.В. Скобелев, или Есть только миг… (роман) М., 2004
Ламбер Ж. Генерал Скобелев. Воспоминания госпожи Адам (Жульеты Ламбер). – СПб.: тип В.С. Балашева, 1886.

«Белый генерал»-Михаил Дмитриевич Скобелев.

Михаи́л Дми́триевич Ско́белев (17 (29) сентября 1843 — 7 июля 1882) — русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии (1881), генерал-адъютант (1878).

Участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, освободитель Болгарии. В историю вошёл с прозванием «Белый генерал» (тур. Ak-paşa [Ак-Паша]), что всегда ассоциируется в первую очередь именно с ним, и не только потому, что в сражениях он участвовал в белом мундире и на белом коне. Болгарский народ считает его национальным героем

В. Мирошниченко Портрет генерала М.Д. Скобелева

Михаил Скобелев родился в Петропавловской крепости, комендантом которой был его дед — Иван Никитич Скобелев. Сын поручика (впоследствии, генерал-лейтенанта) Дмитрия Ивановича Скобелева и его жены Ольги Николаевны, — дочери отставного поручика Полтавцева

Ива́н Ники́тич Ско́белев (1778 или 1782—1849) — русский генерал от инфантерии и писатель из рода Скобелевых. Отец генерала Дмитрия Скобелева, дед генерала Михаила Скобелева.

Дми́трий Ива́нович Ско́белев (5 (17) октября 1821 — 27 декабря 1879 (8 января 1880)) — русский военный деятель, генерал-лейтенант, командир Собственного Его Императорского Величества конвоя, заведующий Ротой дворцовых гренадер. Отец генерала Михаила Скобелева.

Владимир Иванович Гау

О́льга Никола́евна Ско́белева (урождённая Полта́вцева) (11 марта 1823 — 6 июля 1880) — жена генерала Д. И. Скобелева и мать генерала М. Д. Скобелева. Начальница лазаретов во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

Детство и отрочество

До шести лет он воспитывался дедом и другом семьи, ключарём Петропавловского собора Григорием Добротворским. Затем — гувернером-немцем, с которым у мальчика отношения не сложились. Потом он был отправлен в Париж, в пансионат к французу Дезидерию Жирарде. Со временем, Жирарде стал близким другом Скобелева и последовал за ним в Россию, где был на правах домашнего учителя семьи Скобелевых.

Михаил Дмитриевич Скобелев в детстве Литография 1913

Михаил Скобелев продолжил образование в России. В 1858—1860 годах Скобелев готовился к поступлению в Санкт-Петербургский университет под общим наблюдением академика А. В Никитенко, затем, в течение года, его занятиями руководил Л. Н. Модзалевский. В 1861 году Скобелев успешно сдал экзамены и был принят своекоштным студентом по математическому разряду, но проучился совсем недолго поскольку университет был временно закрыт из-за студенческих беспорядков.

Александр Васильевич Никитенко.Портрет работы Крамского (1877)

Лев Николаевич Модзалевский,портрет работы Ф. Е. Бурова

Военное образование

22 ноября 1861 года Михаил Скобелев поступил на военную службу в Кавалергардский полк. После сдачи экзамена Михаил Скобелев 8 сентября 1862 года произведён в портупей-юнкера, а 31 марта 1863 года в корнеты. В феврале 1864 года он сопровождал в качестве ординарца, генерал-адъютанта графа Баранова, командированного в Варшаву для обнародования Манифеста об освобождении крестьян и о наделении их землёй. Скобелев попросил о переводе в лейб-гвардейский Гродненский гусарский полк, который проводил военные действия против польских мятежников, и 19 марта 1864 года он был переведён. Ещё до перевода Михаил Скобелев провёл отпуск в качестве добровольца в одном из полков, преследовавшего отряд Шпака.

Михаил Скобелев в бытность юнкером

С 31 марта Скобелев в отряде подполковника Занкисова участвует в уничтожении восставших. За уничтожение отряда Шемиота в Радковицком лесу Скобелев был награждён орденом Святой Анны 4-й степени «за храбрость». В 1864 году он отправился в отпуск за границу, посмотреть театр военных действий датчан против немцев. 30 августа 1864 года Скобелев был произведён в поручики.

Молодой поручик М. Д. Скобелев, 1860-е годы

Осенью 1866 года он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. По окончании курса академии в 1868 году Скобелев стал 13-м из 26 офицеров причисленных к Генеральному штабу. У Скобелева были неблестящие успехи по военной статистике и съёмке и особенно по геодезии, но это исправлялось тем, что по предметам военного искусства Скобелев был вторым, а по военной истории первым во всём выпуске, а также был в числе первых по иностранным и русскому языку, по политической истории и по многим другим предметам.

Михаил Дмитриевич Скобелев — поручик

Первые дела в Азии

В виду ходатайства командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютанта фон Кауфмана I-го, Михаил Дмитриевич Скобелев, произведён в штабс-ротмистры и в ноябре 1868 года был назначен в Туркестанский округ. На место службы, в Ташкент, Скобелев прибыл в начале 1869 года и сначала состоял в штабе округа. Михаил Скобелев изучал местные способы ведения боя, также производил разведки и участвовал в мелких делах на бухарской границе, причём выказал личную храбрость.

Константин Петрович фон-Кауфман

В конце 1870 года Михаил был командирован в распоряжение главнокомандующего Кавказской армией, а в марте 1871 года Скобелев был отправлен в Красноводский отряд, в котором командовал кавалерией. Скобелев получил важное задание, с отрядом он должен был произвести разведку путей на Хиву. Он произвёл разведку пути к колодцу Сарыкамыш, причём прошёл по сложной дороге, при недостатке воды и палящей жаре, от Муллакари до Узункую, 437 км (410 вёрст) в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 134 км (126 вёрст) в 16,5 часов, со средней скоростью 48 км (45 вёрст) в день; при нём находилось только три казака и три туркмена.

Скобелев представил подробное описание маршрута и отходящих от колодцев дорогах. Однако Скобелев самовольно просмотрел план предстоящей операции против Хивы, за что был уволен в 11-месячный отпуск летом 1871 года и отчисления его в полк. Однако в апреле 1872 года он был снова причислен к главному штабу «для письменных занятий». Участвовал в подготовке полевой поездки офицеров штаба и петербургского военного округа в Ковенскую и Курляндскую губернии, а затем сам принял в ней участие. После чего 5 июня был переведён в Генеральный штаб капитаном с назначением старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, в Новгород, а уже 30 августа 1872 года был назначен в подполковники с назначением штаб-офицером для поручений при штабе московского военного округа. В Москве он пробыл недолго и вскоре был прикомандирован к 74-му пехотному Ставропольскому полку для командования батальоном. Требования службы там он выполнял исправно. С подчинёнными и начальством Скобелев установил хорошие отношения.

Хивинский поход

Весной 1873 года Скобелев принимает участие в хивинском походе в качестве офицера генерального штаба при Мангишлакском отряде полковника Ломакина. Хива была целью для российских отрядов, выдвигавшихся с разных точек: Туркестанского, Красноводского, Мангишлакского и Оренбургского отрядов. Путь Мангишлакского отряда хоть и не был самым длинным, но всё же был сопряжён с трудностями, которые увеличивались вследствие нехватки верблюдов (всего 1500 верблюдов на 2140 человек) и воды (до полведра на человека). В эшелоне Скобелева пришлось навьючить всех строевых лошадей, так как верблюды не могли поднять всё, что предполагалось на них везти. Вышли 16 апреля, Скобелев, как и другие офицеры, шёл пешком.

Хивинский поход 1873 г. Через мёртвые пески к колодцам Адам-Крылган (Каразин Н. Н., 1888).

При прохождении отрезка от озера Кауды до колодца Сенек (70 вёрст), на половине пути кончилась вода. 18 апреля достигли колодца. Скобелев показал себя в трудной ситуации умелым командиром и организатором и при выступлении 20 апреля из Биш-акты уже командовал передовым эшелоном (2, позже 3 роты, 25-30 казаков, 2 орудия и команда сапёров). Скобелев поддерживал в своём эшелоне идеальный порядок и в то же время заботился о нуждах солдат. Войска прошли 200 вёрст (210 км) от Биш-акты до Ильтедже довольно легко и прибыли в Ительдже к 30 апреля.

Скобелев всё время проводил разведки с целью обезопасить проход войска и осмотра колодцев, продвигаясь с конным отрядом перед войском с целью защиты колодцев. Так 5 мая возле колодца Итыбая, Скобелев с отрядом из 10 всадников встретил караван перешедших на сторону Хивы казахов. Скобелев несмотря на численный перевес противника бросился в бой, в котором получил 7 ран пиками и шашками и до 20 мая не мог сидеть на коне.

По выбытии Скобелева из строя Мангишлакский и Оренбургский отряды соединились в Кунграде и, под руководством генерал-майора Н. А. Верёвкина, продолжали движение к Хиве (250 вёрст) по весьма пересечённой местности, перерезанной множеством каналов, заросшей камышами и кустами, покрытой пашнями, заборами и садами. Хивинцы, численностью 6000 человек, пытались остановить российский отряд у Ходжейли, Мангыта и других населённых пунктов, но безуспешно.

Генерал Верёвкин Николай Александрович

Скобелев возвратился в строй и 21 мая с двумя сотнями и ракетной командой, двинулся к горе Кобетау и вдоль арыка Карауз для разорения и уничтожения туркменских аулов, дабы наказать туркменов за враждебные действия против русских; поручение это он исполнил в точности.

22 мая, с 3 ротами и 2 орудиями, он прикрывал колёсный обоз, причём отбил целый ряд атак неприятеля, а с 24 мая, когда русские войска стояли у Чинакчика (8 вёрст от Хивы), хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев быстро сообразил в чём дело и двинулся с двумя сотнями скрыто, садами, в тыл хивинцам, наткнулся на большой отряд в 1000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил её в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.

28 мая главные силы генерала Н. А. Верёвкина произвели рекогносцировку городской стены и овладели неприятельским завалом и трёхорудийной батареей, причём, ввиду раны Н. А. Верёвкина, командование операции перешло к полковнику Саранчову. Вечером явилась из Хивы депутация для переговоров о капитуляции. Её направили к генералу К. П. Кауфману.

У крепостной стены. "Пусть войдут!",Василий Верещагин

Живопись в память взятия Хивы русскими имперскими войсками

29 мая генерал К. П. Кауфман вступил в Хиву с южной стороны. Однако из-за господствовавшего в городе безвластия, северная часть города не знала о капитуляции и не открыла ворота, что вызвало штурм северной части стены. Михаил Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первым пробрался вовнутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собой ворота и вал. Штурм был прекращён по приказу генерала К. П. Кауфмана, который в это время мирно вступал в город с противоположной стороны.

Василий Васильевич Верещагин - "Удача"

Хива покорилась. Цель похода была достигнута, несмотря на то, что один из отрядов, Красноводский, до Хивы так и не дошёл. Для выяснения причины случившегося Скобелев вызвался выполнить разведку не пройденного полковником Маркозовым участка пути Змукшир — Ортакую (340 вёрст). Задача была сопряжена с большим риском. Скобелев взял с собой пять всадников (в том числе 3 туркмена) и выступил из Змукшира 4 августа. В колодце Даудурь воды не оказалось. Когда до Ортакую оставалось ещё 15-25 миль, Скобелев, утром 7 августа, возле колодца Нефесь-кули наткнулся на туркмен и с трудом спасся. Пробиться не было возможности, а потому Михаил Скобелев 11 августа вернулся к исходному пункту, пройдя более 600 вёрст (640 км) за 7 дней, а затем представил генералу Кауфману надлежащее донесение. Стало ясно, что для переправки Красноводского отряда к Змукширу, при безводном переходе в 156 вёрст, нужно было принять своевременные меры. За эту разведку Скобелев был награждён орденом святого Георгия 4-й степени (30 августа 1873 года).

Зимой 1873—1874 годов Скобелев был в отпуске и провёл его большей частью в южной Франции. Но там он узнал о междоусобной войне в Испании, пробрался в расположение карлистов и был очевидцем нескольких сражений.

Битва при Тревино

22 февраля Скобелев был произведён в полковники, 17 апреля назначен флигель-адъютантом с зачислением в свиту Его Императорского Величества.

17 сентября 1874 года Скобелев был командирован в Пермскую губернию для участия во введении в действие приказа о воинской повинности.

Генерал-майор

В апреле 1875 года Скобелев вернулся в Ташкент и был назначен начальником военной части российского посольства, отправляемого в Кашгар. Он должен был оценить во всех отношениях военное значение Кашгара. Посольство это направилось в Кашгар через Коканд, правитель которого Худояр-хан находился под русским влиянием. Однако последний своей жестокостью и корыстолюбием вызвал против себя восстание и был низложен в июле 1875 года, после чего бежал в русские пределы, в город Ходжент. За ним двинулось и русское посольство, прикрываемое Скобелевым с 22 казаками. Благодаря его твёрдости и осторожности, эта команда, не пуская в ход оружия, без потерь довела хана до Ходжента.

В Коканде вскоре восторжествовали повстанцы, руководимые талантливым вождём кипчаков Абдуррахманом-автобачи; на ханский престол был возведён сын Худояра Наср-еддин; был провозглашён «газават»; в начале августа кокандские войска вторглись в русские пределы, осадили Ходжент и взволновали туземное население. Скобелев был послан с двумя сотнями для очищения окрестностей Ташкента от неприятельских шаек. 18 августа к Ходженту подошли главные силы генерала Кауфмана (16 рот 8 сотен при 20 орудиях); Скобелев был назначен начальником конницы.

Коканд. Вход во дворец Худояр хана, построен в 1871

Между тем кокандцы сосредоточили у Махрама до 50 000 человек при 40 орудиях. При движении генерала Кауфмана к Махраму, между Сыр-Дарьей и отрогами Алайского хребта, неприятельские конные массы угрожали атакой, но после выстрелов русских батарей рассыпались и исчезали в ближайших ущельях. 22 августа войска генерала Кауфмана взяли Махрам. Скобелев с конницей стремительно атаковал многочисленные неприятельские скопища пеших и конных, обратил в бегство и преследовал более чем на 10 вёрст, своевременно пользуясь поддержкой ракетной батареи, сам при этом был легко ранен в ногу. В этом сражении Михаил Дмитриевич показал себя блестящим кавалерийским начальником и русские войска одержали убедительную победу.

Река Сыр Дарья

Заняв 29 августа Коканд русские войска двинулись к Маргелану; Абдуррахман бежал. Для преследования его был отряжён Скобелев с шестью сотнями, ракетною батареей и 2 ротами, посаженными на арбы. Скобелев следовал за Абдуррахманом неотступно и уничтожил его отряд, сам Абдуррахман однако бежал.

Между тем, был заключён с Насреддином договор, по которому Россия приобрела территорию к северу от Сыр-Дарьи, образовавшую Наманганский отдел.

Кокандское Ханство. Город Андиджан. Ворота во дворец

Кокандское Ханство. Город Андиджан. Главный караван-сарай

Однако кипчакское и киргизское население ханства не хотело признать себя побеждённым и готовилось к возобновлению борьбы. Абдуррахман низложил Насреддина и возвёл на ханский престол «Пулат-хана»(Болот хан) (он был сыном кыргызского муллы по имени Асан, его звали Исхак Асан уулу, один из лидеров борьбы за независимость Кокандского государства). Центром движения был Андижан.

Кокандское Ханство. Город Андиджан. Дворец сына Кокандского хана

Кокандское Ханство. Город Андиджан. Дворец сына Кокан

Генерал-майор Троцкий, с 5½ ротами, 3½ сотнями, 6 орудиями и 4 ракетными станками, двинулся из Намангана и взял Андижан штурмом 1 октября, причём Скобелев провёл блестящую атаку. Возвращаясь в Наманган отряд также встретил неприятеля. При этом Скобелев в ночь на 5 октября, с 2 сотнями и батальоном произвёл стремительное нападение на лагерь кипчаков.

Генерал Троцкий Виталий Николаевич

18 октября за боевые отличия Скобелев был произведён в генерал-майоры. В этом же месяце он был оставлен в Наманганском отделе в качестве начальника с 3 батальонами, 5½ сотнями и 12 орудиями. Ему было приказано «действовать стратегически оборонительно», то есть не выходя за пределы владений Российской империи. Но обстоятельства вынудили его действовать иначе. Подрывные элементы постоянно проникали в район; в Наманганском отделе завязалась почти непрерывная малая война: вспыхнули восстания в Тюря-кургане, затем в Намангане. Скобелев постоянно пресекал попытки кокандцев перейти границу. Так он разбил 23 октября отряд Батыр-тюря у Тюря-кургана, затем поспешил на подмогу к гарнизону Намангана, а 12 ноября разбил у Балыкчей до 20 000 неприятелей.

Михаил Дмитриевич Скобелев.

При таких условиях наступательные предприятия кокандцев не могли быть прекращены. Чувствовалась необходимость положить этому конец. Генерал Кауфман находил силы Скобелева недостаточными для удержания хотя бы большей части ханства и предписал Скобелеву совершить зимою движение к Ике-су-арасы, части ханства по правому берегу Дарьи (до течения Нарына) и ограничиться погромом кочевавших там кипчаков и кыргызов.

Скобелев выступил из Намангана 25 декабря с 2800 человек при 12 орудиях и ракетной батарей и обозом из 528 арб. Отряд Скобелева вступил в Ике-су-арасы 26 декабря и в 8 дней прошёл по этой части ханства по разным направлениям, обозначая свой путь уничтожением кишлаков. Кипчаки уклонялись от боя. Достойного сопротивления в Ике-су-арасы не оказалось. Сопротивление мог оказать только Андижан, где Абдуррахман собрал до 37 000 человек. Скобелев 1 января перешёл на левый берег Кара-Дарьи и двинулся к Андижану, 4-го и 6-го произвёл основательные рекогносцировки окраин города и 8-го овладел Андижаном после штурма. 10-го сопротивление андижанцев прекратилось; Абдуррахман сбежал к Ассаке, а Пулат-хан в Маргелан. 18-го Скобелев двинулся к Ассаке и разбил на голову Абдуррахмана, который скитался ещё несколько дней и, наконец, сдался 26 января.

Медаль «За покорение Ханства Кокандского»

19 февраля Кокандское ханство было полностью завоевано Российской империей и была образована Ферганская область, а 2 марта Скобелев был назначен военным губернатором этой области и командующим войсками. Кроме того 32-летний генерал-майор Скобелев за этот поход был награждён орденом святого Владимира 3-й степени с мечами и орденом святого Георгия 3-й степени, а также золотой шпагой с бриллиантами с надписью «за храбрость».

Нагрудный фрачный знак к Золотому оружию "За храбрость"

Некоторые киргизские повстанцы вынуждены были перебраться в соседний Афганистан. Среди них был и Абдылдабек, сын Курманджан Датки, известной по прозвищу «Алайская царица».

Военный губернатор

Став главой Ферганской области, Скобелев нашёл общий язык с покорёнными племенами. Сарты хорошо отнеслись к приходу русских, но всё же оружие у них было отобрано. Воинственные кипчаки, раз покорённые, держали слово и не восставали. Скобелев обращался с ними «твёрдо, но с сердцем». Наконец киргизы, населявшие хребты Алая и долину реки Кизыл-су, продолжали упорствовать. Скобелеву пришлось пройти в дикие горы с оружием в руках и применять его также и против мирного населения, действуя методами, которые всегда применялись в войнах на Востоке. Помимо карательной операции против киргизов, экспедиция в горы имела также и научные цели. Скобелев с отрядом прошёл до границ Каратегина, где оставил гарнизон, и почти всюду к нему являлись старшины с изъявлением покорности.

Карта Ферганской области Российской империи

В качестве начальника области, Скобелев особенно боролся против казнокрадства, это создало ему множество врагов. В Санкт-Петербург посыпались доносы на него с тяжкими обвинениями. 17 марта 1877 года Скобелев был отстранён от должности военного губернатора Ферганской области. Российское общество тогда относилось недоверчиво и даже недружелюбно к тем, кто выдвинулся в боях и походах против «халатников». Кроме того многие всё ещё воспринимали его тем не оперившимся гусарским ротмистром, каким он был в юности. В Европе ему пришлось делами доказывать, что успехи в Азии дались ему не случайно.

Инициатор создания современного города Фергана, который основан в 1876 г. Проект устройства нового города, названного Новый Маргилан. С 1907 г. переименован в Скобелев, а с 1924 года именуется Ферганой. В декабре 1907 г. в двадцатипятилетнюю годовщину смерти М. Д. Скобелева город переименовывают в его честь. Установлена мраморная триумфальная колонна, увенчанная бронзовым бюстом М. Д. Скобелева работы скульптора А. А. Обера. Имя первого губернатора Ферганской области город носил до 1924 г.

Скобелев. Губернаторская улица в 1913 году.

Непосредственно по инцативе М. Д. Скобелева в первоначальный проект создание нового города включины дом офицерское собрание, областное управление, штаб войск, полицейское управление, казначейство, почта, резиденция губернатора, городской сад и другие объекты которые до сих пор украшают город.

Генерал-адъютант

Между тем на Балканском полуострове с 1875 года происходила освободительная война славян против турок. В 1877 году Скобелев отправился в действующую армию, чтобы принять личное участие в Русско-турецкой войне. Первое время Скобелев лишь состоял при главной квартире и участвовал в мелких операциях на добровольных началах. Затем его назначили лишь начальником штаба сводной казачьей дивизии, которою командовал его отец — Дмитрий Иванович Скобелев.

Дмитрий Иванович Скобелев

14-15 июня Скобелев участвовал в переправе отряда генерала Драгомирова через Дунай у Зимницы. Приняв начальство над 4 ротами 4-й стрелковой бригады, он ударил во фланг туркам, чем вынудил их к отступлению. О чём в реляции начальника отряда сказано: «не могу не засвидетельствовать о великой помощи, оказанной мне Свиты Е. В. генерал-майором Скобелевым… и о том благотворном влиянии, которое он оказал на молодёжь своим блистательным, неизменно-ясным спокойствием». За эту переправу он был награждён орденом святого Станислава 1-й степени с мечами.

Портрет генерала и государственного деятеля Михаила Ивановича Драгомирова

Илья Ефимович Репин

После переправы Скобелев участвовал: 25 июня в разведке и занятии города Белы; 3 июля в отражении нападения турок на Сельви, и 7 июля, с войсками Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала. 16 июля, с тремя казачьими полками и батареею, он провёл разведку Ловчи; выяснил, что она занята 6 таборами с 6 орудиями, и посчитал необходимым взять Ловчу ранее второго штурма Плевны, но уже было решено иначе. Бой у Плевны был проигран. Разрозненные атаки колонн генералов Вельяминова и князя Шаховского, общим начальником которых считался генерал барон Криденер, окончились отступлением. Скобелев с войсками охранял левый фланг русских войск и показал на что способна кавалерия в умелых руках и держался против превосходящих сил противника столько, сколько это было нужно для прикрытия отступления основных войск.

«Шипка-Шейново. Скобелев под Шипкой»

Василий Васильевич Верещагин

После плевненских неудач 22 августа 1877 года была одержана блестящая победа: при взятии Ловчи Скобелев опять показал свои таланты в командовании доверенных ему сил, за что 1 сентября Скобелев был произведён в генерал-лейтенанты. В конце августа было решено произвести третий штурм Плевненского укрепления, для чего было выделено 107 батальонов (в том числе 42 румынских) и 90 эскадронов и сотен (в том числе 36 румынских) или 82000 штыков и 11000 сабель при 444 орудиях (в том числе 188 румынских). Генерал Золотов определял силы турок в 80000 человек при 120 орудиях. Артподготовка началась с 26 августа и закончилась 30 августа с началом штурма.

Войска правого фланга, румынская пехота и 6 русских батальонов, штурмовали Гравицкий редут № 1 на наименее важном левом фланге турок. Войска правого фланга потеряли 3500 человек и решено было прекратить наступление в этом районе несмотря на то, что оставалось ещё 24 свежих румынских батальона. Центр русских войск произвёл 6 атак и эти атаки были отбиты с потерями в 4500 человек. После чего с началом сумерек решено было прекратить бой. Левый фланг под командованием Скобелева с поддержкой князя Имеретинского, с 16 батальонами овладел двумя редутами противника при этом батальоны сильно расстроились. Развивать успех было нечем. Оставалось укрепиться и удерживать редуты до прибытия подкрепления. Но подкрепления послано не было, кроме одного полка посланного по инициативе одного частного начальника, но и тот прибыл поздно. Скобелев располагал 1/5 всех русских и румынских сил, притянул на себя более 2/3 всех сил Османа-паши. 31 августа Осман-паша видя, что основные силы русских и румын бездействуют, атаковал Скобелева с обоих флангов и подверг расстрелу. Скобелев потерял 6000 человек и отбил 4 атаки турок, затем в полном порядке отступил. Третий штурм Плевны окончился неудачей для союзных войск. Причины коренились в неправильной организации управления войсками.

Артиллерийский бой под Плевной. Батарея осадных орудий на Великокняжеской горе

Николай Дмитриев-Оренбургский

Во время осады Плевны Скобелев стоял во главе Плевно-Ловчинского отряда, контролировавшего IV участок осадного кольца. Он был против осады, о чём спорил с Тотлебеном, так как она сильно затормозила продвижение войск. Между тем Скобелев был занят приведением в порядок 16-й пехотной дивизии, потерявшей до половины личного состава. Часть солдат дивизии была вооружена отбитыми у турок ружьями, которые превосходили по точности винтовки системы Крнка, стоявшие на вооружении русской пехоты.

28 ноября Осман-паша сделал попытку прорваться из окружения. Последовавшее за этим сражение окончилось сдачей армии Османа. Скобелев принимал самое активное участие в этом сражении с 3-м гвардейским и 16-й пехотой дивизией.

«Захват Гривицкого редута под Плевной»

Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, (1885), ВИМАИВиВС

Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, (1889), ВИМАИВиВС

После падения Плевны главнокомандующий решил перейти через Балканы и двинуться к Царьграду. Скобелев был направлен под командование генералу Радецкому, который с 45000 стоял против Весселя-паши с 35000. Генерал Радецкий оставил на Шипкинской позиции против фронта турок 15½ батальонов, и направил:

А) правую колонну Скобелева (15 батальонов, 7 дружин, 17 эскадронов и сотен и 14 орудий)

Б) левую колонну князя Святополк-Мирского (25 батальонов, 1 дружина, 4 сотни и 24 орудия) в обход главных сил Весселя-паши, находившихся в укреплённых лагерях близь деревень Шипки и Шейнова.

28 числа все три части отряда генерала Радецкого с разных сторон атаковали неприятеля, и вынудили армию Весселя-паши к капитуляции (30000 человек при 103 орудиях); сдачу Весселя-паши лично принял Скобелев.

Фёдор Фёдорович Радецкий

Николай Иванович Святополк-Мирский

После перехода через Балканы Скобелев был назначен начальником авангарда армии (32 батальона и 25 эскадронов сотен с артиллерией и 1 батальоном сапёров) и двинулся через Адрианополь к окрестностям Константинополя. По прекращению военных действий, 1 мая, он был назначен начальником «левого отряда» армии, а затем находился в составе армии при её расположении в Турции и при постепенном очищении территории самой Турции и вновь созданной Россией Болгарии.

Скобелев явился на балканский театр военных действий очень молодым и полуопальным генералом. Скобелев показал выдающиеся образцы военного искусства и заботу о подчинённых, а также проявил себя хорошим военным администратором.

«Генерал М. Д. Скобелев на коне»

Н. Д. Дмитриев-Оренбургский, (1883)

Скобелев после войны стал очень знаменит. 6 января 1878 года он был пожалован золотой шпагой с бриллиантами, с надписью «за переход через Балканы», но отношение к нему начальства оставалось неблагоприятным. В письме одному родственнику 7 августа 1878 года он писал: «Чем более проходит времени, тем более растёт во мне сознание моей невиновности перед Государем, а потому чувство глубокой скорби не может меня покинуть … только обязанности верноподданного и солдата могли заставить меня временно примириться с невыносимой тяжестью моего положения с марта 1877 года. Я имел несчастье потерять доверие, мне это было высказано и это отнимает у меня всякую силу с пользой для дела продолжать службу. Не откажи поэтому… своим советом и содействием для отчисления меня от должности, с зачислением… по запасным войскам». Но постепенно горизонт перед ним проясняется и обвинения с него были сняты. 30 августа 1878 года Скобелев был назначен генерал-адъютантом к императору России, что говорит о возвращении к нему доверия.

Михаил Дмитриевич Скобелев.

После войны Михаил Дмитриевич занялся подготовкой и обучением вверенных ему войск в суворовском духе. 4 февраля 1879 года он был утверждён в должности командира корпуса и выполнял различные поручения в России и за границей. Скобелев уделил внимание оценке некоторых сторон военной системы Германии, которую он считал самым опасным противником Российской империи, сильно сближается со славянофилами.

М. Д. Скобелев среди офицеров и нижних чинов «скобелевской» дивизии

Генерал от инфантерии

В январе 1880 года Скобелев назначается командующим военной экспедиции против текинцев. Скобелев составил план, который был утверждён и должен быть признан образцовым. Целью его было нанести решительный удар туркменам-текинцам, населявшим Ахал-текинский оазис. Со своей стороны узнав о походе текинцы решили переселиться в крепость Денгиль-Тепе (Геок-Тепе) и ограничиться отчаянной защитой только этого пункта.

Начало Закаспийской железной дороги, построенной для обеспечения туркменского похода русской армии.

Артиллерия Скобелева.

Обмундирование российских солдат, офицеров и казаков, воевавших в XIX веке с аборигенами Средней Азии.

В крепости Денгиль-Тепе было 45 тысяч человек, из них защитников 20—25 тысяч; они имели 5 тысяч ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 зембурека. Текинцы производили вылазки, преимущественно ночью и наносили немалый урон, захватив даже однажды знамя и два орудия.

Скобелев сам сделал вылазку, прошёл весь путь, проверил все колодцы, дороги и после этого вернулся назад к своим войскам. Затем начался штурм.

Батарея митральез отражает атаку туркменской конницы. Эти "ручные пулеметы", принимавшие участие в Геок-Тепинской экспедиции Скобелева, обслуживали военные моряки.

Русский гелиографическийй пост в окрестностях Геок-Тепе.

Прорыв в крепость одной из атакующих колонн.

Русский флаг над курганом Денгиль-Тепе - последним очагом обороны защитников крепости.

Штурм крепости был произведён 12 января 1881 года. В 11 часов 20 минут дня был произведён взрыв мины. Восточная стена упала и образовала удободоступный обвал. Пыль ещё не улеглась, когда колонна Куропаткина поднялась в атаку. Подполковнику Гайдарову удалось овладеть западной стеной. Войска теснили неприятеля, который однако оказывал отчаянное сопротивление. После долгого боя текинцы бросились в бегство через северные проходы, за исключением части, которая осталась в крепости и, сражаясь, погибла. Скобелев преследовал отступающего врага на протяжении 15 вёрст. Русские потери за всю осаду со штурмом составили 1104 человека, а во время штурма было потеряно 398 человек (в том числе 34 офицера). Внутри крепости были взяты: до 5 тысяч женщин и детей, 500 персов-рабов и добыча, оценённая в 6 млн рублей.

Картина Николая Каразина "Штурм Геок-Тепе".

Вскоре после взятия Геок-Тепе были высланы Скобелевым отряды под начальством полковника Куропаткина; один из них занял Асхабад, а другой прошёл более чем на 100 вёрст на север, обезоруживая население, возвращая его в оазисы и распространяя воззвание с целью скорейшего умиротворения края. И вскоре в Закаспийских владениях Российской империи установилось мирное положение.

Алексей Николаевич Куропаткин

Ахал-текинская экспедиция 1880—1881 гг. представляет первоклассный образец военного искусства. Центр тяжести операции находился в сфере военно-административных вопросов. Скобелев показал, на что способны русские войска. В итоге в 1885 году в состав Российской империи добровольно вошли Мервский и Пендинский оазисы Туркмении с городом Мервом и крепостью Кушка. 14 января Скобелев был произведён в генералы от инфантерии, а 19 января награждён орденом Св. Георгия 2-й степени. 27 апреля он выехал из Красноводска в Минск. Там он продолжил заниматься подготовкой войск

Получив месячный отпуск 22 июня (4 июля) 1882 года, М. Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб 4-го корпуса, в Москву. Его сопровождали несколько штабных офицеров и командир одного из полков барон Розен. По обыкновению, Михаил Дмитриевич остановился в гостинице «Дюссо», намереваясь 25 июня (7 июля) выехать в Спасское, чтобы пробыть там «до больших маневров». По приезде в Москву Скобелев встретился с князем Д. Д. Оболенским, по словам которого, генерал был не в духе, не отвечал на вопросы, а если и отвечал, то отрывисто. По всему было видно, что он чем-то встревожен. 24 июня Скобелев пришёл к И. С. Аксакову, принёс связку каких-то документов и попросил сохранить их, сказав: «Боюсь, что у меня их украдут. С некоторых пор я стал подозрительным».

Портрет поэта и славянофила Ивана Сергеевича Аксакова.

Илья Ефимович Репин

На другой день состоялся обед, устроенный бароном Розеном в честь получения очередной награды. После обеда вечером М. Д. Скобелев отправился в гостиницу «Англия», которая находилась на углу Столешникова переулка и Петровки. Здесь жили девицы лёгкого поведения, в том числе и Шарлотта Альтенроз (по другим сведениям её звали Элеонора, Ванда, Роза). Эта кокотка неизвестной национальности, приехавшая вроде бы из Австро-Венгрии и говорившая по-немецки, занимала в нижнем этаже роскошный номер и была известна всей кутящей Москве.

Поздно ночью Шарлотта прибежала к дворнику и сказала, что у неё в номере скоропостижно умер офицер. В покойном сразу опознали Скобелева. Прибывшая полиция утихомирила жильцов, переправив тело Скобелева в гостиницу «Дюссо», в которой он остановился.

Вокруг трагедии в московской гостинице нарастал клубок легенд и слухов. Высказывались самые различные, даже взаимоисключающие предположения, но все они были едины в одном: смерть М. Д. Скобелева связана с таинственными обстоятельствами. Передавая широко муссируемый в России слух о самоубийстве, одна из европейских газет[источник не указан 639 дней] писала, что «генерал совершил этот акт отчаяния, чтобы избежать угрожавшего ему бесчестия вследствие разоблачений, удостоверяющих его в деятельности нигилистов»[источник не указан 639 дней].

Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев

Большинство же склонялось к версии, что «Скобелев был убит», что «белый генерал» пал жертвой германской ненависти. Присутствие при его смерти «немки» придавало этим слухам, казалось, большую достоверность. «Замечательно, — отмечал современник, — что и в интеллигентных кругах держалось такое же мнение. Здесь оно выражалось даже более определённо: назывались лица, которые могли участвовать в этом преступлении, направленном будто бы Бисмарком… Этим же сообщением Бисмарку приписывалась пропажа плана войны с немцами, разработанного Скобелевым и выкраденного тотчас после смерти М. Д. Скобелева из его имения».

Эту версию поддерживали и некоторые представители официальных кругов. Один из вдохновителей реакции князь Н. Мещерский в 1887 году писал Победоносцеву: «Со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить её. Но вдруг благодаря смелому шагу Скобелева сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы. Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются. Пали ещё многие, но дело было сделано».

Скобелев был похоронен в своём родовом имении, селе Спасском-Заборовском Ряжского уезда Рязанской губернии (в настоящее время — с. Заборово Александро-Невского района Рязанской области), рядом с родителями, где ещё при жизни, предчувствуя кончину, приготовил место. В настоящее время останки генерала и его родителей перенесены в восстановленный Спасский храм этого же села.

Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев на смертном одре. Рисунок Николая Чехова. 1882.

Интересные факты

Знал 8 языков, особенно хорошо говорил на французском.

Орденом Святого Георгия 4-й степени, ранее принадлежавшим М. Д. Скобелеву, в 1916 году был награждён полковник В. И. Волков, в 1918 году сыгравший одну из главных ролей в событиях, приведших к всероссийской власти адмирала А. В. Колчака

Бюст генерала Михаила Дмитриевича Скобелев в парке г. Плевен.Болгария

Бюст генерала Скобелева в Рязани

Он прошел через множество войн, но ему не суждено было погибнуть на поле брани. Его смерть переживалась как всенародное горе. На венке от Академии генерального штаба серебрилась надпись: "Герою Михаилу Дмитриевичу Скобелеву - полководцу Суворову равному". Крестьяне 20 верст на руках несли гроб Михаила Дмитриевича до Спасского, родового имения Скобелевых. Там он был похоронен в церкви рядом с отцом и матерью. В 1912 году в Москве на Тверской площади на народные средства Скобелеву был поставлен красивый памятник...

Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев

Героями не рождаются. Ими становятся. Истина старая, как мир. Но за всю историю мира не так уж много наберешь примеров, подтверждающих эту максиму. Михаила Дмитриевича Скобелева к этим немногим можно смело отнести.

Еще будучи слушателем военной академии Михаил Скобелев был послан за 30 верст от Петербурга на берег Финского залива производить съемку местности. Остановившись в небольшой деревушке, где прожил несколько месяцев, был поражен бедностью и нищетой местных крестьян. Истратив все жалование на покупку одежды и обуви местной детворе, он щедро помогал и местному крестьянину Никите, у которого жил все это время. Однажды он пошел в лес за жердями и на обратном пути застрял в болоте. Захудалая белая сивка спасла жизнь будущего героя России. "Я ее налево забираю, а она меня направо тянет, - говорил Скобелев Никите, - если где придется мне на лошади ездить, так чтобы твою сивку помнить, всегда буду белую выбирать".

Генерал Михаил Скобелев на белой лошади во время Русско-турецкой войне (1877 - 1878). Художник Николай Дмитриев-Оренбурский (1883)

Очевидно, после этого у Скобелева возникло мистическое пристрастие к лошадям белой масти; а белый мундир во время боя был продолжением и завершением белизны его коня. Именно поэтому русские воины называли Скобелева "Белым генералом" , а в Средней Азии и на Балканах - "Ак-пашой"; его упоминание приводило в трепет азиатских неприятелей и турецких янычар. Простые российские солдаты относились к нему с уважением и пиететом. Офицеры-штабисты - недолюбливали, завидуя его успехам, шептались за его спиной, что он позер, который нарочито щеголяет своей отвагой, презрением к опасности и к смерти. Отлично знавший генерала Василий Иванович Немирович-Данченко, брат основателя Художественного театра, отмечал, что "презрение к смерти - лучший жест из всех жестов, когда-либо придуманных людьми". Немирович-Данченко писал: "Он знал, что ведет на смерть, и без колебаний не посылал, а вел за собой. Первая пуля - ему, первая встреча с неприятелем была его. Дело требует жертв, и, раз решив необходимость этого дела, он не отступил бы ни от каких жертв".

В то же время Скобелев не был "солдафоном". Это был умный, интересный, неординарный человек - ироничный, веселый, отличный спорщик и разудалый гуляка. Но главному делу своей жизни - службе Отчизне, он отдавал себя без остатка. Это был удивительный полководец и необычный человек, который при жизни стал настоящей легендой.

В этом году исполняется 160 лет со дня рождения Михаила Дмитриевича Скобелева. Легендарный генерал и будущий герой Отечества, любимец русских аристократов и дворян, простых крестьян и армии дореволюционной России появился на свет 17 сентября 1843 года в военной семье: он был первенцем у поручика Кавалергардского полка, впоследствии участника Крымской войны, кавалера почетной золотой шпаги. Дедушка Михаила, Иван Никитич, в Отечественную войну 1812 года состоял адъютантом у самого Кутузова, дослужился до чина генерала от инфантерии, был комендантом Петропавловской крепости и одновременно оригинальным военным писателем и драматургом. Дед был главной фигурой в домашнем воспитании внука. После его смерти мать юного Скобелева решила направить сына во Францию, где он обучался в пансионе, овладел несколькими языками. Впоследствии Скобелев говорил на восьми европейских языках (на французском, как на родном русском) и мог читать наизусть большие отрывки из произведений Бальзака, Шеридана, Спенсера, Байрона, Шелли. Из русских авторов он полюбил Лермонтова, Хомякова, Киреевского. Играл на фортепьяно и пел приятным баритоном. Словом был настоящим гусаром - романтиком в мундире офицера.

Вернувшись на родину, Михаил в 1861 году поступил в Петербургский университет, но вскоре семейные традиции взяли верх, и он подал прошение царю о зачислении его юнкером в Кавалергардский полк. Так началась его военная служба.

22 ноября 1861 года 18-летний Скобелев перед строем кавалергардов принес присягу на верность государю и Отечеству и с рвением начал постигать азы военного дела. В марте 1863-го он стал офицером, в следующем году перевелся в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, носивший имя героя Отечественной войны 1812 года Я. Кульнева, где был произведен в поручики. В воспоминаниях офицеров Гродненского полка он остался "истым джентльменом и лихим кавалерийским офицером".

В 1866 году Скобелев, блестяще сдав вступительные экзамены, поступил в Академию генерального штаба. Это была эпоха расцвета академии, в которой преподавали такие видные военные ученые, как Г. Леер, М. Драгомиров, А. Пузыревский. Но темпераментному офицеру учеба давалась нелегко, он то упорно занимался, восхищая преподавателей своими знаниями, то переставал ходить на лекции, предаваясь холостяцким пирушкам. Вероятно, ему не удалось бы окончить курс академии, если бы не профессор Леер, который угадал в нем исключительные военные дарования и потому со всем вниманием опекал его. По ходатайству Леера штабс-ротмистр Скобелев по выпуску из академии был зачислен в штат офицеров генерального штаба.

Однако прослужил он там недолго. При первом же удобном случае испросил себе право на участие в боевой деятельности. В 1869 году в качестве представителя Генерального штаба он участвует в экспедиции генерал-майора А.Абрамова к границам Бухарского ханства. Предприятие это было не совсем удачным, однако позволило Михаилу Дмитриевичу познакомиться с азиатскими способами ведения войны, разительно отличавшимися от тех, что применялись в Польше. Увиденное захватило молодого офицера, и с тех пор Средняя Азия магнитом тянула его к себе.

Бюст генерала Михаила Скобелева в Рязани

В 1870 году Скобелев получает назначение на Кавказ, в отряд полковника Н. Столетова, где проявляет инициативу и энергию, иногда даже чрезмерные. Именно здесь с ним произошла история, омрачившая начало его службы в Средней Азии (Средне-Азиатский театр военных действий территориально входил в состав Кавказского военного округа). Выпросив у Н. Столетова небольшую партию солдат (уральских казаков), молодой офицер отправился в Красноводскую область, где и произвел в Закаспийском крае дерзкую и, хотя и удачную, но не входившую в планы командования рекогносцировку. Самовольство не понравилось начальству. К тому же правдивость представленной Скобелевым реляции о множестве разбитых им бухарских бандитских шаек вызвала сомнения, тем более что один из участников рекогносцировки - уральский казак - обвинил Михаила Дмитриевича во лжи.

Впоследствии стало известно, что казак так поступил из-за личной неприязни к молодому офицеру, который в запальчивости ударил его по лицу. И хотя было проведено тщательное расследование, которое подтвердило невиновность Скобелева, но история в бухарском обществе приобрела некрасивый оттенок и долго вредила авторитету Скобелева. Недоброжелатели воспользовались случаем, чтобы проучить "петербургского выскочку". Дело закончилось двумя дуэлями Михаила Дмитриевича с офицерами штаба генерал-губернатора К. Кауфмана и отправкой Скобелева в Петербург.

Здесь Михаил Дмитриевич принял участие в работе Военно-ученого комитета Генерального штаба, а затем был назначен старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, дислоцированной в Новгороде, с переводом в Генеральный штаб капитаном. Однако такая военная деятельность мало прельщала Скобелева, хотя 30 августа 1872 года ему и присваивается звание подполковника с переводом в штаб Московского военного округа. Практически сразу же он был откомандирован в 74-й Ставропольский полк командиром батальона. Там Скобелев узнает о готовящейся Хивинской экспедиции. Используя влияние своего дяди, министра императорского двора генерал-адъютанта графа А. Адлерберга, он буквально вымаливает себе назначение в Туркестан, где снаряжалась очередная (шестая по счету) экспедиция для завоевания Хивинского ханства.

Экспедиция состояла из четырех отрядов под общим командованием генерала К. Кауфмана. Скобелева назначили в Мангышлакский отряд (2140 человек) полковника Н. Ломакина командиром авангарда. За участие в Хивинском походе 1873 года Михаил Дмитриевич получил свою первую георгиевскую награду - орден св. Георгия IV степени, но за что именно, не совсем ясно. Принято считать, что орден Скобелев получил за блестяще проведенную рекогносцировку. Дело в том, что один из четырех отрядов, Красноводский, под командованием полковника В. Маркозова так и не дошел до Хивы. Выяснить причины этого и было поручено Скобелеву, который в ходе выполнения этого задания не только проявил личную храбрость и организаторские способности, но и снял обвинения с командования Красноводским отрядом, доказав невозможность движения по намеченному ранее пути.

Мемориальная доска в честь генерала Михаила Скобелева на комендантском доме Петропавловской крепости

Заслуги его в этой рекогносцировке были вновь неоднозначно оценены современниками. Однако генерал Кауфман, тщательно проверив факты, принял решение наградить всех рядовых участников знаком отличия Военного ордена (Георгиевским крестом), а Михаила Дмитриевича представил к ордену св. Георгия IV степени. Вскоре Кавалерская Георгиевская дума большинством голосов признала Скобелева достойным награждения орденом. Вручая орден, генерал Кауфман сказал тогда Михаилу Дмитриевичу: "Вы исправили в моих глазах свои прежние ошибки, но уважения моего еще не заслужили".

В 1874 году Михаил Дмитриевич был произведен в полковники и флигель-адъютанты, женился на фрейлине императрицы княжне М. Гагариной, но уютная семейная жизнь была не для него. В следующем году он вновь добивается направления его в Туркестан, где вспыхнуло Кокандское восстание. В составе отряда Кауфмана Скобелев командовал казачьей конницей, и его решительные действия способствовали поражению противника под Махрамом. Затем ему было поручено во главе отдельного отряда действовать против участвовавших в восстании кара-киргизов; победы Скобелева под Андижаном и Асаке положили конец восстанию.

Одетый в белый мундир, на белом коне Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником (сам он, отдавая дань суеверию, внушал себе и другим, что в белой одежде никогда не будет убит). Уже в то время сложилась легенда, что он заговорен от пуль. За свои подвиги в Кокандском походе Скобелев был награжден чином генерал-майора, орденами святого Георгия 3-й степени и святого Владимира 3-й степени с мечами, а также золотой саблей с надписью "За храбрость", украшенной бриллиантами. К нему пришла первая слава.

В апреле 1877 года началась русско-турецкая война, в которой Россия пришла на помощь братским славянским народам, и Скобелев решил непременно в ней участвовать. Казалось, что этого дела он ждал всю жизнь. Немирович-Данченко в связи с этим пишет:

"Он не был славянофилом в узком смысле - это несомненно. Он выходил далеко из рамок этого направления, ему они казались слишком тесны. Ему было дорого наше народное и славянское дело. Сердце его лежало к родным племенам. Он чувствовал живую связь с ними - но на этом и оканчивалось его сходство с нынешними славянофилами. Взгляды на государственное устройство, на права отдельных племен, на многие внутренние вопросы у него была совершенно иные. Если уж необходима кличка, то он скорее был народником. В письме, полученном мной от его начальника штаба генерала Духонина, после смерти Скобелева, между прочим, сообщается, что в одно из последних свиданий с ним Михаил Дмитриевич несколько раз повторял: "Надо нам, славянофилам, сговориться, войти в соглашение с "Голосом"... "Голос" во многом прав. Отрицать этого нельзя. От взаимных раздражений и пререканий наших - один только вред России". То же самое не раз он повторял и нам, говоря, что в такую тяжелую пору, какую переживает теперь наше отечество, всем людям мысли и сердца нужно сплотиться, создать себе общий лозунг и сообща бороться с темными силами невежества. Славянофильство понимал покойный не как возвращение к старым идеалам допетровской Руси, а лишь как служение исключительно своему народу. Россия для русских, славянство для славян..." Вот что он повторял повсюду".

Но в Петербурге о молодом генерале к тому времени сложилось недоброжелательное мнение: завистники обвиняли его в чрезмерном честолюбии, "невоздержанном" образе жизни и даже в присвоении казенных денег. С трудом Скобелев добился назначения в Дунайскую армию на пост начальника штаба казачьей дивизии (ею командовал его отец), но вскоре его направили состоять при штабе главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича. Когда наступили дни подготовки русской армии к форсированию Дуная, Михаил Дмитриевич добился прикомандирования его помощником к начальнику 14-й дивизии М. Драгомирову. Дивизии было поручено первой форсировать Дунай, и приезд Скобелева оказался как нельзя кстати. Драгомиров и солдаты встретили его как "своего", и он активно включился в работу по подготовке переправы у Зимницы. Умело организованная, 15 июня она прошла успешно, несмотря на сильное сопротивление турок.

Народные картинки о подвигах генерала Михаила Скобелева

После форсирования армией Дуная вперед, к Балканам, двинулся передовой отряд генерала И. Гурко, и по поручению главнокомандующего Скобелев помог отряду в овладении Шипкинским перевалом. К этому времени крупные турецкие силы под командованием Осман-паши перешли в контрнаступление против главных сил русской армии и организовали прочную защиту Плевны - стратегически важной крепости и города. Михаилу Дмитриевичу довелось стать одним из активных участников эпопеи борьбы за Плевну. Первые два штурма города (8 и 18 июля), окончившиеся для русских войск неудачей, вскрыли серьезные изъяны в организации их действий.

Слабое утешение Скобелеву доставило то, что при штурме 18 июля сводный казачий отряд, которым он командовал, продвинулся вперед дальше соседей, а при общем отступлении отошел назад в полном порядке. В промежутке между вторым и третьим штурмами он предложил захватить Ловчу - важный узел дорог, ведущих к Плевне. "Белый генерал" фактически руководил действиями русского отряда, взявшего Ловчу, поскольку начальник отряда, князь Имеретинский, полностью доверил ему проведение атаки.

Перед третьим штурмом Плевны в конце августа Скобелеву были поручены в командование части 2-й пехотной дивизии и 3-й стрелковой бригады. Проявив огромную энергию и поставив всех на ноги, он и его начальник штаба А. Куропаткин привели свои войска в максимально боеготовое состояние. В день штурма Скобелев, как всегда на белом коне и в белой одежде, возглавил действия своего отряда на левом фланге наступавших войск. Его отряд шел в бой с музыкой и барабанным боем. После жестоких схваток с противником он овладел двумя турецкими редутами и прорвался к Плевне. Но в центре и на правом фланге неприятеля сломить не удалось, и русские войска получили команду на отход.

Этот бой под Плевной принес Скобелеву больше славы и сделал его имя более известным всей России, чем все предыдущие его успехи. Александр II, находившийся под Плевной, наградил 34-летнего военачальника чином генерал-лейтенанта и орденом святого Станислава 1-й степени.

Резкий рост популярности Скобелева во многом объяснялся неординарностью его личности и умением завоевать сердца солдат. Своим святым долгом он считал заботу о подчиненных, которых он обеспечивал горячей пищей в любых условиях боевой обстановки. Искренними и эмоциональными патриотическими лозунгами и живым обращением к войскам бесстрашный генерал воздействовал на них, как никто другой. Его сподвижник и бессменный начальник штаба Куропаткин вспоминал: "В день боя Скобелев каждый раз представлялся войскам особенно радостным, веселым, симпатичным... Солдаты и офицеры с доверием смотрели на его воинственную красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его и от всего сердца отвечали ему "рады стараться" на его пожелания, чтобы они были молодцами в предстоящем деле".

В октябре 1877 года Михаил Дмитриевич принял под Плевной в командование 16-ю пехотную дивизию. Три полка этой дивизии уже находились под его началом: Казанский - под Ловчей, Владимирский и Суздальский - при штурмах Плевны. В период полного окружения и блокады города он привел в порядок свою дивизию, расстроенную большими потерями в предыдущих боях. После капитуляции Плевны, не выдержавшей блокады, Скобелев принял участие в зимнем переходе русских войск через Балканы. В его приказе перед выступлением в горы говорилось: "Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь, в виду неприятеля, через глубокие снеговые сугробы. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества. Дело наше святое!"

В составе Центрального отряда генерала Ф. Радецкого Скобелев со своей дивизией и присоединенными к ней силами преодолел Иметлийский перевал, справа от Шипки, и утром 28 декабря пришел на помощь колонне Н. Святополк-Мирского, обошедшей Шипку слева и вступившей в сражение с турками у Шейново. Атака колонны Скобелева, произведенная почти с ходу, без подготовки, но по всем правилам военного искусства, закончилась окружением турецкого корпуса Вессель-паши. Турецкий военачальник сдал русскому генералу свою саблю. За эту победу Скобелев был награжден третьей золотой шпагой с надписью: "За храбрость", хотя, по мнению многих, заслуживал большего.

Обходя позиции турок, Скобелев бросил: "Мерзавцы!"

Кто мерзавцы? - удивились его спутники.

Разве можно было сдать такую позицию?

Да и защищать нельзя, обошли кругом.

Защищать нельзя, драться можно, умереть должно, - заключил Скобелев.

При этом генерал, на редкость беспощадный в бою, признававший в решающих случаях только штыковую, без единого выстрела атаку, чтоб видеть врага лицом к лицу, учил своих солдат в победные дни: "Бей врага без милости, пока он оружие в руках держит. Но как только сдался он, амину запросил, пленным стал - друг он и брат тебе. Сам не доешь, ему дай. Ему нужнее. Он такой же солдат как ты, только в несчастье".

В начале 1878 года Михаил Дмитриевич был подчинен начальнику Западного отряда генералу И. Гурко и, возглавив авангардный корпус, обеспечил занятие Адрианополя (Эдирне). После непродолжительного отдыха его корпус выступил на Стамбул (Константинополь) , 17 января ворвался в Чорлу, что в 80 километрах от турецкой столицы. Обессилевшая Турция запросила мир. Подписанный в Сан-Стефано мирный договор был вполне выгоден для России и балканских народов, но через полгода под давлением европейских держав он был пересмотрен в Берлине, что вызвало резко отрицательную реакцию Скобелева.

Памятник генералу Михаилу Скобелеву в Плевне (Болгария). Имя русского генерала носят пять болгарских сёл: Скобелево (Ловечская область); Скобелево (Хасковская область); Скобелево (Пловдивская область); Скобелево (Старозагорская область); Скобелево (Сливенская область)

К концу 70-х обострилась борьба России и Англии за влияние в Средней Азии, и в 1880 году Александр II поручил Скобелеву возглавить экспедицию русских войск в ахалтекинский оазис Туркменистана. Главной целью похода стало овладение крепостью Геок-Тепе (в 45 километрах северо-западнее Ашхабада) - основной опорной базой текинцев.

После пятимесячной борьбы с песками и мужественными текинцами 13-тысячный отряд Скобелева подошел к Геок-Тепе, и 12 января после штурма крепость пала. Затем был занят Ашхабад, к России были присоединены и другие районы Туркмении. По случаю успешного завершения экспедиции Александр II произвел Скобелева в генералы от инфантерии и наградил орденом святого Георгия 2-й степени.

***

Именем Михаила Скобелева назван один из центральных бульваров в болгарской столице - Софии, а на стене одного из домов стоит мемориальная плита с именем и образа генерала

***

Вступивший в марте 1881 года на престол Александр III настороженно отнесся к громкой славе "Белого генерала". В свою очередь, Скобелев не стремился завоевать доверие нового царя и позволял себе говорить все, что он думал о царствующем доме, о политике России и ее взаимоотношениях с западными державами. Увлеченный идеями славянизма, Православия и подъема национального самосознания, он неоднократно и публично заявлял об опасности, грозящей России с запада, чем вызвал переполох в Европе. Особенно резко генерал высказывался о Германии, "тевтонах". В марте и апреле 1882 года Скобелев имел две аудиенции у царя, и хотя содержание их бесед оставалось неизвестным, по свидетельству очевидцев, Александр III стал относиться к генералу терпимее. Скобелев писал своему другу генералу Куропаткину: "Если будут ругать, не очень верьте, стою за правду и за Армию и никого не боюсь".

Мировоззрение Михаила Скобелева сформировалось за несколько лет до конца его жизни. Уже в конце войны на Балканах он говорил: "Мой символ краток: любовь к Отечеству; наука и славянство. На этих китах мы построим такую политическую силу, что нам не будут страшны ни враги, ни друзья! И нечего думать о брюхе, ради этих великих целей принесем все жертвы". Именно в последние годы жизни генерал сблизился со славянофилами и особенно И.С. Аксаковым, который немало влияние оказал на него, что было замечено современниками. "Бедный человек Иван Сергеевич, - говорил Н.Н. Обручев, бывало покойного Михаила Дмитриевича Скобелева убеждаешь, урезониваешь. Ну, вот, кажется, человек совсем успокоился. А он поедет в Москву, к Аксакову, и возвращается оттуда бешеный".

Но нельзя говорить, что Скобелев целиком поддавался интеллектуальному давлению Аксакова и других теоретиков славянофильства. Все же он был европейцем и не разделял отрицательного отношения даже Аксакова к петровским реформам, западноевропейскому парламентаризму. Он был сторонником конституционного проекта Лорис-Меликова - к нему он обратился в период тяжелых раздумий после оскорбительной аудиенции в Зимнем дворце. С Аксаковым и славянофилами его сближали общие взгляды на внешнюю политику России, которую все они считали непатриотической, зависимой от внешнего влияния. Это убеждение сложилось у Скобелева после Берлинского конгресса, где России-победительнице государственные мужи не воевавших европейских держав продиктовали свои условия. Скобелев был горячим сторонником освобождения и объединения славянских народов, но во все без жесткого диктата со стороны России.

Следует заметить, что его отношения к славянству было романтически-альтруистическим, схожим с позицией Ф.М. Достоевского. В своем "Дневнике писателя" он писал о взятии Геок-тепе Скобелевым: "Да здравствует победа у Геок-тепе! Да здравствует Скобелев и его солдатики, и вечная память "выбывшим из списка" богатырям! Мы в наши списки их занесем".
Такая оценка Достоевского была для Скобелева немалой ценностью. И не менее ценным и созвучным с его мироощущением было предвидение писателя относительно роли России в мире.

Писатель-пророк Федор Михайлович Достоевский так писал об этом:

"По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, - не будет у России, и никогда не было, таких ненавистников и клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!.. Даже о турках станут говорить с большим уважением, чем о России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать на нее… Особенно приятно для освобожденных славян высказываться и трубить на вес свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачной северный колосс, даже не чисто славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации…

Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью…

России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае. Разумеется, сейчас же представляется вопрос: в чем же тут выгода России, из-за чего Россия билась за них сто лет, жертвовала кровью своей, силами, деньгами? Неужто из-за того, чтобы пожать столько маленькой, смешной ненависти и неблагодарности?.. Для того, чтоб жить высшей жизнью, великой жизнью, светить миру великой, бескорыстной и чистой идеей, воплотить и создать, в конце концов, великий и мощный организм братского союза племен, создать этот организм не политическим насилием, не мечом, а убеждением, примером, любовью, бескорыстием, светом; вознести, наконец, всех малых сих до себя и до поднятия ими материнского ее признания - вот цель России, вот и выгода ее, если хотите. Если нации не будут жить высшими, бескорыстными идеями высшими целями служения человечеству, а только будут служить своим "интересам", то погибнут эти нации, несомненно, окоченеют, обессилят и умрут. А выше целей нет, как те, которые поставить перед собой Россия, служа славянам, бескорыстно и не требуя от них благодарности, служа их нравственному (а не политическому лишь) воссоединению в великое целое".

…Начальник Скобелевского штаба Михаил Духонин позже вспоминал, как однажды застал своего командира в крайне тяжелом расположении духа. "Умирать пора, - говорил Скобелев. - Один человек не может сделать более того, что ему под силу... Я дошел до убеждения, что всё на свете ложь, ложь и ложь. Всё это - слава, и весь этот блеск - ложь. Разве в этом истинное счастье? Сколько убитых, раненых, страдальцев, разоренных". Белый генерал тяжело переживал за тех воинов, которые сложили головы в боях. Имея в виду своих недругов, Скобелев восклицал: "Они думают, что нет ничего лучше, как вести за собой войска под огонь, на смерть. Нет, если бы они увидели меня в бессонные ночи. Если б могли заглянуть, что творится у меня в душе. Иной раз самому смерти хочется, - так жутко, страшно, так больно за эти осмысленные жертвы".

Менее двух месяцев после этого разговора прожил генерал. Он умер при очень странных обстоятельствах в московской гостинице "Дюссо". Официально был зарегистрирован "паралич сердца". Но по Первопрестольной ходили слухи: одни предполагали, что его отравили агенты Бисмарка, другие считали это политическим убийством, третьи видели за этим любовную интригу. И до сих пор тайна его смерти остается тайной за семью печатями...

Генерал Скобелев неоднократно говорил своим подчиненным, что своей славой, да и всей жизнью он обязан русскому солдату. Он и вправду их уважал, и те платили ему тем же. Рассказывают сотни историй, как во время переходов он спешивался и шел вместе со своей пехотой, как радел о солдатской кухне, о снабжении войск, как в случае нужды раздавал деньги не только однополчанам-офицерам, но и рядовым.

Мужики, недавние крестьяне, почитали его за своего. "Он наш, он русский, - говорили они. - У него прадед еще землю пахал. Когда другие с нами говорят, мы не понимаем, а когда он - завсегда понимаем".

Таким он и был, понятным, кристально ясным русским человеком. Его судьба, его поступки, легенды и байки о нем поражают исключительной цельностью и внятностью. Если в нашей истории кто-то и создал законченный, архетипический, нигде не раздваивающийся образ патриота - то это Скобелев.

Похороны Скобелева вылились в грандиозную народную демонстрацию.

Хитрово говорил: "Мы хороним свое знамя". Ему вторили солдаты: "Послужил ты нашей матушке России. Орел ты наш!"

***

Памятник генералу Скобелеву в Москве. В 1912 г. в Москве на Тверской площади на народные (!) средства Скобелеву был воздвигнут красивый памятник. Автор скульптор-самоучка подполковник П.А. Самонов. Всего в России до революции было установлено шесть памятников генералу. В 1918 г. он был варварски снесен и уничтожен большевиками согласно декрету "О снятии памятников царей и их слуг и выработке проектов памятников Российской социалистической революции"

***

От церкви Трех Святителей до вокзала гроб несли на руках. Вдоль всего движения траурного поезда, до самой родины Скобелева - села Спасского, к железной дороге выходили крестьяне со священниками, - выходили целыми деревнями, городками с хоругвями и знаменами.

"Это у нас было бы невозможно", - сказал тогда потрясенный корреспондент лондонской "Таймс" Чарльз Марвин.

"И у нас было бы невозможно, - отвечал ему кто-то из русских коллег, - никак невозможно, когда б не Скобелев".

…Как известно, история не имеет сослагательного наклонения. Пустое занятие - выстраивать ход событий, исходя из предпосылки, что тот или иной активный участник исторического процесса не ушел бы из жизни в расцвете лет, а прожил бы еще долгие годы и отдал бы все неистраченные силы на благо своей Родины и своего народа. Однако трагическая смерть 38-летнего генерала Скобелева, которому и друзья, и противники предсказывали блестящее будущее, была такой внезапной и ошеломительной, что в последующие годы, особенно в период неудач, преследовавших нашу армию и флот в ходе русско-японской войны, многие восклицали: "Ах, если был бы сегодня жив Скобелев!"

Действительно, не будет преувеличением сказать, что Михаил Дмитриевич мог бы решительно изменить ход всей российской истории. Не вызывает сомнения, что именно он стал бы военным министром после П.С. Ванновского. И если бы такое случилось, то, наверное, Скобелев стал главнокомандующим во время дальневосточной кампании 1904-05 годов. И уж, конечно же, не упустил бы побед ни при Ляояне, ни при Мукдене, и спас бы Порт-Артур, да и всю кампанию в целом. Тогда и политическая ситуация в России была бы совсем другой и, вполне возможно, развитие страны пошло бы по более удачному руслу, без революций 1905 и 1917 годов.

Но, увы, историю переписать нельзя, и русскими войсками в этой несчастной войне командовал, безусловно, грамотный, образованный, честный и храбрый, но очень нерешительный генерал А.Н. Куропаткин. Еще во время русско-турецкой войны 1877-78 годов М.Д. Скобелев говорил ему: "Ты, Алексей, прекрасный начальник штаба, но упаси Бог тебе когда-нибудь быть главнокомандующим!"

Кстати, и сам Алексей Николаевич трезво оценивал свой полководческий талант. Во время представления Императору Николаю II по случаю назначения его главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке, Куропаткин так сказал царю: "Только скудостью выбора я могу объяснить принятое Вашим Величеством решение". Конечно, в честности и прямоте Алексею Николаевичу не откажешь.

Более того, полководческий талант Скобелева мог пригодиться и в более поздние годы, когда на европейском континенте клубок противоречий между ведущими державами стал настолько запутанным и неразрешимым, что возникла реальная угроза мировой войны. Михаил Дмитриевич прекрасно знал характер подготовки немецкой и австро-венгерской армий, их стратегию и тактику, сильные и слабые стороны. И если бы даже в силу преклонного возраста он не смог бы принять непосредственное участие в этой войне, то уж, несомненно, его богатый опыт был бы незаменимым в борьбе с такими опасными для России противниками.

Александр Кирилин ,