Херувимская песнь и Великий вход: что можно и чего нельзя делать, как себя вести? Молитва “Иже Херувимы”. – Митрополит Антоний (Храповицкий) Яко да царя

Перед Херувимской песнью открываются Царские врата , диакон совершает каждение алтаря , иконостаса и молящихся (малое каждение). Священник в это время стоит перед Престолом и читает особую тайную священническую молитву. Диакон, завершив каждение, встаёт рядом со священником, и они вместе вполголоса (так, что молящимся обычно бывает не слышно), обратившись лицом к иконе Христа на Горнем месте , священник, воздев руки кверху, а диакон - подняв кверху орарь , как при произношении ектений, читают Херувимскую песнь, причём священник читает первую часть её, а диакон - вторую. После этого священник с диаконом целуют престол, отходят к жертвеннику , берут с него Святые Дары и за свещеносцем выходят из алтаря северными пономарскими вратами для поминовения правящих архиереев и всех православных христиан.

Во время пения второй части Херувимской песни священник с диаконом возвращаются в алтарь через Царские врата со словами «Священство (диаконство) твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда ныне и присно и во веки веков. Аминь». Священник (архиерей) ставит сначала Потир на Престол (точнее - на Антиминс), затем, взяв у диакона дискос , ставит его рядом слева от Потира. Со Святых Даров снимаются покровцы и возлагается возду́х, после чего священник кадит Святые Дары, тихо читая тропари Великой Субботы и стихи 50-го псалма. Царские врата закрываются и завеса задёргивается.

Херувимская песнь - одно из самых красочных священнодействий. Многие русские композиторы сочинили этому песнопению разные мелодии и записали их ноты.

Великий вход во время Херувимской песни символизирует добровольное шествие Христа на крестные страдания и смерть.

Херувимская песнь поётся на литургии Иоанна Златоуста и Василия Великого (кроме дней Великого Четверга и Великой Субботы). В Великий Четверг и в Великую Субботу, а также на литургии Преждеосвященных Даров существует точно такой же чин, только с другими песнопениями: «Вечери Твоея тайныя…» в четверг и «Да молчит всякая плоть человеча…» в субботу.

Включение данной молитвы в чин Литургии относят к 573 году .

См. также

Примечания

Ссылки

• Херувимская песнь (Детский хор Никольского Собора, Можайск)
• Херувимская песнь (Сестринский хор Свято-Введенского монастыря, Иваново)

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Херувимская песнь" в других словарях:

Церковная песнь, получившая свое название от начальных слов «Иже херувимы»; поется на литургиях Иоанна Златоуста и Василия Великого. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Павленков Ф., 1907 … Словарь иностранных слов русского языка

- @font face {font family: ChurchArial ; src: url(/fonts/ARIAL Church 02.ttf);} span {font size:17px;font weight:normal !important; font family: ChurchArial ,Arial,Serif;}   собственно херувимская песнь аллилуйя (Откр. 4, 7 8);… … Словарь церковнославянского языка

Херувимская песнь - песнопение, которое поется во время великого входа на литургии св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого (кроме дней Великого Четверга и Великой Субботы). Херувимская песнь является приготовительной к достойному присутствию и участию в… … Православие. Словарь-справочник

- (по начальным словам текста «Иже Херувимы»), песнопение православной церкви. Введено в последней трети VI в. Поётся на литургиях св. Иоанна Златоуста и св. Василия Великого (кроме четверга и субботы Страстной недели) во время перенесения Святых… … Энциклопедический словарь

Херувимская песнь - одно из главных песнопений литургии. Предшествует Великому входу … Православный энциклопедический словарь

Херувимская песнь - Херув имская п еснь (церк.) … Русский орфографический словарь

Херувимская - («Херувимская песнь») неизменяемое песнопение, относящееся к песнопениям Евхаристического канона. В конце ее первой части на солею выходит священство со святыми дарами, а иерей произносит молитву (великий вход). Херувимская является… … Православная энциклопедия

Ж. 1. Христианское церковное песнопение. 2. Музыкальное произведение на слова такого песнопения; херувимская песнь. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Херувимская - ♦ (ENG Cherubicon) (греч. cheroubikon) херувимская песнь, к рая поется в православных церквях при вступлении хора в богослужение. Она символизирует присутствие херувима … Вестминстерский словарь теологических терминов

Духовная песнь православной церкви, получившая свое название от первых слов текста Иже херувимы. X. поется на литургиях Иоанна Златоуста и Василия Великого, кроме четверга и субботы страстной недели. Свое начало X. ведет от времен имп. Юстина.… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Книги

• Глас мой к Богу Нотный сборник , Кашалаба В. (сост.) , "Глас мой к Богу" - нотный сборник, в который включены 33 произведения. Среди них такие широко известные, как "Аллилуйя" и "Как вожделенны жилища Твои, Господи" Ф. Генделя, "Богу хвала во… Категория:

В начале Литургии верных открываются Царские врата, и церковный хор поёт Херувимскую песню:

«Иже херувимы тайно образующе, и животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да царя всех подимем, ангельскими невидимо дороносима чинми, аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа»

В переводе на русский язык:

«Мы, таинственно изображающие херувимов, и воспевающие Животворящей Троице Трисвятую песнь, отложим теперь всякое житейское попечение. Чтобы поднять Царя всех, невидимо копьеносимого чинами ангельскими, аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа»

Как сказано в «Объяснении Литургии» Арсения, митрополита Киевского, мы, люди, присутствуя при совершении Литургии, имеем такое же божественное занятие, какое на небесах имеют небесные силы: предстоим в храме перед Престолом, на котором Бог присутствует невидимо, подобно тому, как ангелы предстоят перед Престолом Господа на небесах; мы славословим Господа в храме, подобно тому, как Ангелы славословят его на небесах.

«Наше священноначалие, сравненное с ангельским, - писал святой Дионисий Ареопагит, - есть только подобное ему, и требует чувственных образов для возведения нас от них к божественному возвышению».

История и значение Херувимской песни

По свидетельству Георгия Кедрина, Херувимская песня была введена в чин Литургии во время царствования византийского императора Юстиниана II (565-578 гг.), точнее около 573 г. Значение Херувимской - во время перенесения Святых Даров с жертвенника на престол внушить людям самые благоговейные чувства и соответствующее внутреннее состояние.

«Когда поется Херувимская песня, - рассуждал патриарх Герман, - с того времени все возбуждаются к прилежнейшему вниманию, даже до конца священнодействия, отложив долу всякое житейское попечение, яко Царя великого имущие восприять в себя, через тайну Причащения».

В этой песни Церковь как бы призывает нас уподобиться херувимам, которые, предстоя престолу Господа славы, непрестанно воспевают Его и славословят трисвятым пением: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф,» и оставить все мысли и заботы о чем бы то ни было земном; ибо в это время Сын Божий торжественно сопровождаемый ангелами, грядет невидимо во св. алтарь, чтобы принести Себя на трапезе в Жертву Богу Отцу за грехи человечества и предложить Свое тело и кровь верным.

Особый смысл в песне имеет выражение «дориносима» . Это слово, составленное из греческого «дори» (копье) и русского «ношу», значит: «сопровождать кого-либо с копьями». В древности, когда провозглашали новоизбранного императора, римские воины торжественно поднимали его и несли на щите посреди окружавших его копий легиона. В Церкви же диакон, как бы представитель невидимого легиона ангелов, подъемлет Царя всех над головой, на дискосе как бы на щите. Подъемлет Его в смиренном виде Агнца, среди молитв предстоящих христиан, истинного духовного оружия Церкви.

Херувимская песня является, в сущности, сокращением древнего песнопения , которое прежде всегда пелось на древнейшей литургии св. апостола Иакова, Брата Господня, а теперь поется только в Великую субботу на литургии св. Василия Великого, совершаемой в этот день:

«Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет, царь бо царствующих и Господь господствующих, приходит заклатися, и датися в снедь верным. Предходят же сему лицы аггельстии со всяким началом и властию: многоочитии херувими и шестокрилатии серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа».

В Великий же четверток на Литургии св. Василия Великого, вместо Херувимской, поется песнопение, выражающее идею дня и заменяющее собою многие песнопения в этот великий день установления Господом самого Таинства Причащения:

«Вечери твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими: не бо врагом твоим тайну повем, ни лобзания ти дам, яко иуда, но яко разбойник исповедаю тя: помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии твоем; аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.»

Херувимская песнь на Литургии

Пред Херувимской песнью открываются царские врата и диакон совершает каждение, а священник в тайной молитве просит Господа очистить его душу и сердце от совести лукавой и силою Св. Духа удостоить его принести Богу приготовленные Дары; затем священник с диаконом вполголоса трижды произносят херувимскую песнь, и оба отходят к жертвеннику для перенесения честных Даров с жертвенника на престол. Диакон, имея на левом плече «воздух» (большой покров), несет на голове дискос, а священник в руках святую чашу. Выйдя из алтаря северными дверями (пение Херувимской песни в это время прерывается на словах «отложим попечение»), они останавливаются на амвоне и, обратившись лицом к верующим, молятся за Святейшего Патриарха, за правящего архиерея, митрополитов, архиепископов, епископов, за священство, монашество, за создателей храма, за присутствующих православных христиан, и возвращаются через царские врата в алтарь; честные Дары поставляются на престол на развернутом антиминсе и покрываются «воздухом», после чего царские врата затворяются и закрываются завесой; певчие же тем временем заканчивают Херувимскую песнь. Перенесение Даров с жертвенника на престол называется великим входом и знаменует собой торжественное шествие Иисуса Христа на вольные страдания и крестную смерть.

Верующие в это время должны стоять с наклоненною головою и молить Господа помянуть их и всех близких к ним во Царствии Его; при словах же священника «Вас и всех православных христиан да помянет Господь Бог...» нужно вполголоса сказать: «и священство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков».

Во время пения Херувимской песни священник, стоя перед престолом, читает особую тайную молитву, начинающуюся словами:

«Никтоже достоин от связявшихся, плотскими похотьми и сластми, приходити, или приближитися, или служити тебе, царю славы..., в которой просит, чтобы носимый на престоле херувимском Господь очистил душу и сердце его от совести лукавой и удостоил его священнодействовать святое и пречестное тело Его и честную кровь и сподобил быть принесенным дарам сим чрез него грешного и недостойного раба».

В это время дьякон, взяв в самом начале Херувимской благословение у иерея на каждение, кадит весь алтарь и священника, и с амвона иконостас, лики и народ, причем принято, покадив алтарь, выходить для каждения иконостаса через Царские врата, а затем, возвратившись в алтарь, покадить на священника, после чего, вновь выйдя через Царские врата, дьякон кадит лики и народ. В заключение, дьякон кадит Царские врата и местные иконы Спасителя и Божией Матери. После этого дьякон входит в алтарь, кадит престол только спереди и священника, далее дьякон трижды вместе со священником покланяется перед престолом.

Священник с поднятыми вверх руками трижды читает первую половину Херувимской, а дьякон каждый раз заканчивает ее, читая вторую половину, после чего оба они кланяются.

Прочтя трижды Херувимскую и, поклонившись друг другу и поцеловав престол, они отходят, не обходя престола кругом, налево к жертвеннику, чтобы начать Великий вход. Когда дьякона нет, священник кадит сам, по прочтении тайной молитвы.

Во время каждения и он, как и дьякон, читает про себя 50-ый псалом.

Подготовил Александр А. Соколовский

Херуви?мская песнь (греч. ?????????? ?????; кратко по первым словам - Иже херувимы) - в Православной церкви молитва, поется на литургии и служит подготовкой верующих к великому входу, который разделяет эту молитву на две части.

* первая часть: Иже Херувимы тайно образующе и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение.
* вторая часть: Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

# ? Перевод: Мы, таинственно изображающие Херувимов и воспевающие Животворящей Троице трисвятую песнь, да оставим ныне всякую житейскую заботу…
# ? Перевод: …чтобы нам принять Царя всех [разумных существ], невидимо сопровождаемого, словно телохранителями, воинствами Ангелов. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

Перед Херувимской песнью открываются царские врата, диакон совершает каждение алтаря, иконостаса и молящихся (малое каждение). Священник в это время стоит перед престолом и читает особую тайную священническую молитву. Диакон, завершив, каждение, встаёт рядом со священником, и они вместе вполголоса (так, что молящимся обычно бывает не слышно), обратившись лицом к иконе Христа на Горнем месте, священник, воздев руки кверху, а диакон - подняв кверху орарь, как при произношении ектений, читают Херувимскую песнь, причём священник читает первую часть её, а диакон - вторую. После этого священник с диаконом целуют престол, отходят к жертвеннику, берут Святые Дары и выходят из Алтаря для совершения Великого входа.

Во время пения второй части Херувимской священник с диаконом возвращаются в алтарь через Царские врата и ставят Дары уже на престол для совершения Евхаристии. Дискос и потир ставятся на антиминс, с них снимаются покровцы и возлагается возду?х, после чего священник кадит Святые Дары. Всё это священник делает, тихо читая тропари Великой Субботы и стихи 50-го псалма.

Херувимская песнь поётся на литургии Иоанна Златоуста и Василия Великого (кроме дней Великого Четверга и Великой Субботы). В Великий Четверг и В Великую Субботу, а также на литургии Преждеосвященных Даров существует точно такой же чин, только с другими песнопениями.

Включение данной молитвы в чин литургии относят к 573 году.

Иже Херувимы
тайно образующе
и Животворящей Троице
Трисвятую песнь припевающе,
всякое ныне житейское
отложим попечение.
Яко да Царя всех подымем,
ангельскими невидимо
дориносима чинми.
Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

2. Перевод песни Хор храма Всех святых - Иже херувимы

Cherubim
secretly образующе
and Life-giving Trinity
Трисвятую song припевающе,
every now everyday
aside care.
As I the King of all got,
angels invisible
дориносима чинми.
Alleluia, Alleluia, Alleluia.

Посмотреть популярные тексты песен и переводы Хор храма Всех святых :
Ещё песни этого исполнителя: Хор храма Всех святых (все тексты песен и переводы)

Не знаете кто поет песню Иже херувимы? Ответ прост, это Хор храма Всех святых. Найти слова к музыке, текст песни и иногда даже аккорды здесь не сложно, обычно чтобы найти песню по словам, нужно ввести в поиске пару слов из песни и нажать кнопку поиск. Можете теперь использовать текст и слова этой песни в караоке или просто подпевать, включив свой mp3 плеер. Не нужно пытатся перевести песню на русский или английский язык, перевод песни Хор храма Всех святых - Иже херувимы уже есть на текстпесни2.ру, а скачать текст песни т.е lyrics можно выделив его мышкой.
Просмотров за все время у Хор храма Всех святых - Иже херувимы:

Дорогие братья и сестры!

Мы вплотную подошли к пению «Херувимской песни».
Мы привыкли к тому, что она занимает центральное место в нашем богослужении и очень многие из нас встают при пении «Херувимской» на колени. Однако, если мы обратимся к истории, то поймем, что это не совсем верно.
Возникновение «Херувимской песни» относится к VI веку и связано с практикой торжественного перенесения евхаристического вещества – уже подготовленных для освящения хлеба и вина – с жертвенника на Святой Престол.
Мы с вами уже говорили, что жертвенник находился в древних православных храмах не в алтаре, как теперь, а в отдельной комнате. Поэтому, дабы сама торжественная процессия перенесения Святых Даров не проходила через всё церковное здание в молчании, был написан специальный гимн, который мы теперь и называем «Херувимской песнью».
Мы с вами уже говорили также, что Божественную Литургию можно разделить на две основные части, которые предварялись Проскомидией:
1. Литургию оглашенных, на которой, главным образом, является чтение Св. Писания.
2. Литургия Верных, которая сосредоточена на евхаристическом единении всей Церкви со Христом. На Литургию Верных оглашенные – то есть, люди, готовящиеся к Таинству Крещения, но еще не прошедшие через него – не допускались. Таким образом, получается, что «Херувимская песнь» стоит как бы в начале богослужения (Литургии Верных), а не в середине, как мы с вами привыкли считать.

Сам текст «Херувимской» необыкновенно поэтически красив и ёмок. При переводе его на русский язык возникают те же проблемы, как с переводом любого гениального поэтического текста с языка оригинала. Например, Пушкина в Европе и Америке практически не знают только потому, что безумно сложно перевести его стихи с русского на любой другой язык, не потеряв мелодичности и самобытности Пушкинской поэзии. С «Херувимской песнью» нам повезло в этом смысле больше. Изначально она была написана на греческом языке. Причем, язык этот был в самом зените своей славы и объема. Это был язык не только Гомера, Софокла и Аристотеля. Это был язык великих христианских философов и святых: каппадакийцев свв. Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Это был язык настолько изощренный, что изменение лишь одной буквы в философских понятиях, коренным образом меняло весь смысл слова. Это был язык, в котором понятие «любовь» имело дюжину разных значений. Подобное мы встречаем, например, у эскимосов. Не удивляйтесь. Мы, живя в средней полосе России, говоря «снег» уже видим у себя в уме законченную картину. К этому слову «снег» по бедности языка приставляем прилагательное, когда нам требуется объяснить качество снега. Скажем, «колкий снег» или «мокрый снег». У эскимосов для описания каждого «снега» есть своё особенное слово. И таких слов больше десяти. Наверное, если бы мы жили за полярным кругом, это тоже для нас было бы необходимостью. Тем более, удивителен пример греческого языка, для которого жизненной необходимостью стала дифференциация философских и богословских понятий. Мы с вами часто обсуждаем богословские изыски? А греки V-IX веков не могли, по отзывам путешественников, разойтись на базаре, не обсудив, чем «единосущие» отличается от «подобосущия». Молочник и мясник жарко спорили о том, является ли Пресвятая Дева Мария Богородицей, или Она родила не Бога, а только Христа и стоит Её называть «Христородицей».
Вот на таком языке и в такой культуре родилась «Херувимская песнь». Нам с вами повезло, что перевод её на славянский язык сделали сами Кирилл и Мефодий – не только святые люди, но и (как бы мы теперь сказали) гениальные лингвисты. Однако, чтобы теперь перевести её со славянского языка на русский, потребуется гораздо больше слов. Ибо те образы, которые были понятны людям раннего средневековья, для нас, людей ХХI века уже окутаны пеленой векового тумана. Однако, со славянского языка переводить гораздо проще, чем с греческого, не правда ли? Поэтому, я сначала прочту славянский текст. Потом русский. А после всего, расскажу о поэтических образах, вложенных гимнографом в «Херувимскую песнь».

По-славянски:
«Иже херувимы тайно образующе,
И Животворящей Троице
Трисвятую песнь припевающе,
Всякое ныне житейское
Отложúм попечение.

Яко да Царя всех подымем,
Ангельскими невидимо дориносима чинми,

В переводе на русский «Херувимскую песнь» можно озвучить следующим образом:
«Мы, словно таинственно изображающие херувимов, и воспевающие Животворящей Троице Трисвятую песнь,
Всякую ныне отлớжим житейскую заботу.
[отложим], чтобы поднять Царя всех, невидимо торжественно (копьеносно – в оригинале греческом) несомого чинами ангельскими.
Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя».

В этой песни Святая Церковь призывает нас с Вами на земле уподобиться Херувимам, которые, предстоя Престолу Господа Славы, непрестанно воспевают его и славословят трисвятым пением: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф». Церковь призывает нас оставить все земные мысли и заботы, все «попечения» [рассказать про канон и попечения], о чем бы то ни было земном; ибо в это время Сын Божий – Царь царствующих и Господь господствующих – грядет незримо во Святая святых Храма – Святой Алтарь, чтобы принести Себя в Жертву Богу Отцу во имя искупления нас грешных.
В библейском откровении о Боге парадоксальным образом сочетаются две истины. С одной стороны – Сущий неисповедим и несоизмерим с человеком. Он «пребывает во свете неприступном», Его мысль непохожа на мысль смертного, природа его – «опаляющий огнь». С другой стороны – Он близок к людям, которых возлюбил, и сопровождает верных в их скитаниях по земле. При пророке Моисее символом этой близости был священный Ковчег, украшенный фигурами крылатых существ – Херувимов. Кто такие херувимы? Херувимы – олицетворение тварных космических сил, сослужащих Богу. А ковчег – как бы изображал Престол – Трон Незримого. О близости Богу напоминали огромные изваяния тех же Херувимов в Иерусалимском Храме. В видении пророка Иезекииля, небесный ковчег, несомый херувимами, служил утешением «остатку» праведных, живших в изгнании после разрушения Храма вавилонянами. Бог не покинул свой народ, его колесница, как писал Иезекииль, следует за ним в чужую языческую страну. После гибели Храма Он Сам становится «святилищем» для верных.
Эти библейские прообразы оживают в новозаветной Литургии. Как некогда херувимы влекли колесницу Божию, так и ныне Церковь, вознеся на престол хлеб и вино Евхаристии, исповедует присутствие Христа на путях её исторического странствия.
Слова славянского варианта: «ангельскими невидимо дориносима чинми» нам сейчас понять сложно. Но, как ни странно, славянский язык более понятен, чем, если бы мы прямо перевели с греческого языка эту фразу. Получится еще непонятнее: «чинами ангельскими незримо на копьях несомаго». Неужели «Царя всех» подымают на копья? Или получается, что Ангелы пронзают его копьями (мы знаем выражение «поднять на копья» - средневековые воины вчетвером или впятером пронзали копьями врага, а затем, подняв его на них, швыряли в противника для его деморализации)? Нелепица какая-то получается.
На самом деле, «Царь всех», дориносимый или «копьеносимый» возводит нас к другому образу, который был дорог и знаком каждому византийцу или римлянину эпохи императоров.
Высшей воинской почестью, высшим признанием полководца было то, когда его солдаты, после одержанной победы, клали на копья щиты и на этих импровизированных «носилках» поднимали полководца над своими головами, торжественно пронося его среди всеобщего преклонения и ликования. «Рекс император! Славься, Вождь!», - кричали они. Если же полководец в битве погибал, то его тело также, но уже в скорбном молчании несли на древках копий, укрывая бережно щитами до место последнего упокоения. Нечто подобное мы видим в финале кинокартины "Гамлет" со Смоктуновским в главной роли. Так возникла всем знакомая поговорка солдата: «Я вернусь на щите или под щитом».
Так вот, Христа Ангелы несут, как своего Владыку – «на щите». И этот образ в Римской (Ромейской) Империи был ярким, зримым и очень сильным. Но поэт, написавший «Херувимскую песнь» был не просто мастером слова, но еще и гением, заставляющим слушателя думать. Куда и зачем несут так торжественно Ангелы Императора-Христа? Его несут как Жертву Богу Отцу. Мы Его распяли и убили нашими грехами. Бог воскресил из мертвых. Мы не на йоту не достойны Его. Но Он – как хлеб и вино – входит в нас и просто во Своей Любви, даром, не помня зла, берет нас за руки и ведет вместе с Собой в радость и свет Бога Отца и общение Святаго Духа. Перед тайной Св. Евхаристии, которая должна совершиться, поэт замолкает. Но наше сердце горит и благоговеет. Вот, что значит настоящая поэзия: мы плачем не над словами, а над тем, что между слов.
Но что происходит в алтаре во время того, как хор поет «Херувимскую песнь»?
Первое, что надо сказать – перед пением «Херувимской» отверзаются Царские Врата. Поэтому хор поет, так называемое, «большое» Аминь: ведь священнику требуется некоторое время для того, чтобы обернуться, открыть Врата, поклониться народу и снова повернуться к Престолу. Спешки на богослужении быть не должно – не пожар – поэтому всё происходит чинно и благоговейно. Хор также неспешно и благоговейно начинает петь «Херувимскую песнь». Напевов у неё очень много. Это мелодии народно-церковные – так называемый, обиход, или мелодии вдохновленных текстом композиторов: от самых простых до очень сложных, требующих огромных соборных хоров. С народно-обиходными мелодиями бывали казусы. Например, в 60-е года XIX века одно из постановлений Священного Синода настоятельно требовало от Вологодской Епархии прекращения пения «Херувимской песни» на мелодии «Эй, дубинушка, ухнем». Но такие случаи – редкость, потому что общецерковное, общеприходское чутьё, обычно, безошибочно «бракует» подобные «перегибы» и без вмешательства высшего церковного начальства. Покойный митрополит Питирим пишет, что когда он в известном евангельском отрывке менял одно слово – вместо Силоамская купель, «по-еврейски глаголемая «Вифезда´», а он читал буквальный перевод «дом милосердия» - ретивые прихожанки не стеснялись его, Владыку, поправлять. Почему-то это таинственное название - «Вифезда´» - очень полюбилось народному уху. Тем более, такая «народная редактура» касается певческих мелодий. Ну, не нравятся некоторые мелодии прихожанам, хоть убей. И регенту волей не волей приходится менять репертуар…
Но вернемся к тому, что происходит во время пения «Херувимской песни» в алтаре.
Итак, Царские Врата открыты. Антиминс – плат с мощами, необходимый для совершения Литургии – открыт. В нашем храме священник служит без диакона. Поэтому дальше я буду рассказывать вариант одиночного служения священника.
На Литургии священника можно уподобить Моисею. Он ведет людей за собой, возносит их дух вслед за своим горящим верою духом к Богу. Отсюда общий характер молитв священника за Литургией. Они не в себе – любимом или о частных нуждах (за исключением прошений «рцем вси» - мы уже о них говорили). Эти молитвы, от которых до слуха молящихся долетают только возгласы, всегда говорят о «нас», а не о «мне». «Тебе славу возсылаем» - не от себя он это говорит, а имея в виду, что «мы собранные здесь» возсылаем Богу славу, честь и поклонение и благодарение. Таковы все молитвы Литургии. Они приносятся Богом священником от лица всех и «за вся». Все, кроме одной.
Это молитва «Херувимской песни».
Молитва «Херувимской песни» обращена не к Богу Отцу, что обычно для Литургии, а лично к Иисусу Христу. И приносятся она священником о себе самом, из глубины своей немощи и личного недостоинства. Это – единственная во всем чине Литургии по-настоящему «тайная» - личная молитва, достойная того, чтобы читать её всегда шепотом, по памяти, про себя. И желательно – со слезами.
Священник читает особую молитву, написанную в VI веке Василием Великим. Приведу её в русифицированном варианте:
«Никто из связанных плотскими влечениями и наслаждениями недостоин приступать или приближаться к Тебе, или служить Тебе, Царь Славы, ибо служение Тебе - велико и страшно и для самих Сил небесных; но однако Ты, по неизреченному и безмерному Своему человеколюбию, непреложно и неизменно стал Человеком и Первосвященником нашим, и священнодействие этого общего служения и безкровной жертвы передал нам, как Владыка всех; ибо Ты Один, Господи Боже наш, владычествуешь над всем небесным и земным, Ты - на престоле херувимском носимый, серафимов Господь и Царь Израилев, (только) Один Свят и во святых почивающий.
Посему прошу Тебя, единственного благого и благосклонного: воззри на меня, грешного и непотребного служителя Твоего, и очисти мою душу и сердце от нечистой совести, и силою Святаго Твоего Духа соделай меня способным, облечённого благодатью священства, предстоять пред святым Твоим престолом и священнодействие святого и пречистого Твоего Тела и драгоценной Крови совершить.
Преклонив главу свою, к Тебе приступаю, и молю Тебя: не отврати лица Твоего от меня и не извергни меня из числа служителей Твоих, но благоволи, дабы мною, грешным и недостойным рабом Твоим, принесены были Тебе Дары сии.
Ибо Ты - приносящий и приносимый, принимающий и раздаваемый, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем, со безначальным Твоим Отцом, и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь".
Вот какая высокая планка ставится для нас верующих и живущих во Христе: быть не рабами похотей и сластей, а быть друзьями Божьими, по слову Спасителя: «Не рабами называю вас, но друзьями». «Но не только священник, но и вообще никто не может быть достоин «приближатися» к Богу, ибо все связаны «похотями и сластями». Даже Небесным Чинам предстоять Богу «велико и страшно». Единственное утешение и оправдание этой нашей дерзости то, что Он Сам стал Человеком и стал для нас Архиереем, сам установил чин этой Пренебесной и Бескровной Жертвы. И не только установил сам чин, но всякий раз Он Сам и приносит Жертву и приносится в Ней, ибо приносит Себя, а не другого. И Сам принимает эту Жертву и нам раздает». (Андрей Ткачев).
Далее священник в этой молитве просит, чтобы носимый на престоле Херувимском Господь очистил его душу и сердце от совести лукавой и удостоил его священнодействовать Святое и Пречестное Тело Его и Честную Кровь;
Священник воздевает руки горе´ и начинает читать первую половину «Херувимской песни». Если бы диакон был рядом, то он бы подхватывал её с начала второй части: «Яко да Царя», но так как его нет, священник дочитывает «Херувимскую» до конца сам. Затем повторяет её снова и снова.
По своей сути молитвы на «Херувимской песни» и она сама являются заключительным аккордом Проскомидии. Литургическое вещество – хлеб и вино – «предлежащие дᾴры сии» - готовы к Тᾴинственной встрече со всеосвящающей силой Божией, которая претворит их в Тело и Кровь Господни. Человеку иногда требуется остановиться перед лицем Тайны, благоговейно помолчать и помолиться. Для этого нам и дается «Херувимская Песнь».
«Так даруй, Господи, нам также
Нести смирения печать
Без самости и эпатажа
С благоговением молчать…»

Затем священник берет кадильницу, и Алтарь наполняется зримым и ощутимым символом нашей благоговейной молитвы – ароматом ладана: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою». Этих слов псалмопевца Давида в этот момент Богослужения не звучит, но они всегда в нашем сердце.
Священник с благоговением целует Св. Престол и антиминс и отходит к Жертвеннику, на котором стоят покрытые покровцами Чаша и Дискос.
В наше время Великий Вход составляет одну из торжественнейших частей Божественной Литургии, и в сознании большого числа верующих ему придается значение, может быть, даже большее, чем самому моменту Евхаристии, когда поётся хором «Милость мира»; когда наступает момент приложения Св. Даров. Но, на самом деле, как уже было сказано, Великий Вход – это есть только остаток когда-то торжественного и всенародного приношения вещества для Евхаристии.
Что же происходит, когда иерей отошел к Жертвеннику?
Он кадит Дары, молясь про себя: «Боже, очисти мя грешного». Далее, священник берет возду´х, которым покрыты оба сосуда – Чаша и Дискос – и полагает его на левое плечо, со славами 133 псалма: «Возьмите (поднимите) руки ваша во Святая и благословите Господа». Потом берет в руки Дискос и Чашу и выходит из Алтаря северными вратами. Впереди него следуют свещеносцы. Выйдя из Алтаря, он становится лицом к народу и произносит поминовение: «Великого Господина и Отца нашего…». Поминовение у нас весьма обширное. Священник поминает Патриарха, епархиального архиерея, воинство, ктиторов, благоукрасителей святого храма, поющих, и, наконец, «всех вас, православных христиан».
В царское время священство обязано было поминать поимённо всех членов Царской Фамилии, что делало Великий Вход еще более продолжительным.
В некоторых храмах приходится наблюдать, как миряне на поминовение священника: «Всех вас, православных христиан» отвечают громко хоровым «Священство твое да помянет Господь Бог…». Это не правильно. Почему?
Дело в том, что Великий Вход символизирует шествие Христа Господа на Страдание. Все эти возгласы создают некую суету и нарушают благоговейное напряжение молитвы.
Войдя после поминовения в Алтарь, священник ставит на Престол Св. Чашу и Дискос слева от неё. Снимает покровцы и кладет их на левый и правый углы Престола. Большой Возду´х укрывает и Чашу и Дискос вместе. Затем, произнося погребальные тропари Великой Пятницы «Благообразный Иосиф, с древа снем Пречистое Тело Твое… во гробе нове положив…» и другие, священник кадит стоящие на Антиминсе Дискос и Чашу. Что изображено на Антиминсе? - Погребение Спасителя.
То есть, символическое значение Великого Входа явствует из этого. Мы, как бы заново переживаем погребение Спасителя. Внесение Хлеба и Вина в Алтарь – внос Тела Самого Спасителя во Гроб. Каждение – помазание Иосифом и Никодимом Тела Господня. А возду´х, которым покрывают оба сосуда – тот камень, которым был привален вход во Гроб.
После поставления Св. Даров закрываются врата и задёргивается завеса.
Как после погребения – Тело Спасителя было покрыто мраком Тайны до рассвета Воскрешения, так сейчас Чаша, Дискос и Антиминс укрыты покровом Тайны.
Как преобразилось тленное в бессмертную Тайну? Так, и как претворяются хлеб и вино в Тело и Кровь – тайна. И никогда человеческому уму не постичь её. Мы можем лишь стоя «со страхом и трепетом» с благоговением «молчать» перед Великим Таинством Евхаристии.

Остается сказать несколько слов. Знакомая нам всем «Херувимская песнь» - «Иже Херувимы…» поется не всегда.
В Великую Страстную Субботу поётся другое песнопение:

«Да молчит всяка плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным.
Предходят же Сему лицы ангельстии со всяким началом и властию: многоочитии Херувимы и шестокрилатии Серафимы, лица закрывающие, и вопиюще песнь: Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя».

В Великий Четверток поётся знакомое всем нам по «Последованию ко Святому Причащению» песнопение:
«Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя прими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам яко Иуда. Но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

И закончить сегодняшнюю лекцию я бы хотел стихами, четверостишие из которых уже было сегодня приведено.
Итак, «Страстная Суббота».

«Да молчит всяка плоть». Бледный вечер
Через клёны глядится в окно
И готово к таинственной встрече
В тёплой Чаше вода и вино.

«Да молчит всяка плоть…». Фимиама
Пряный запах, кадильницы звон,
Список праведных от Авраама –
И до самых последних времён.

«Да молчит…», И внимает в молчанье
В просветлённом своём полусне
Как сквозь годы и мглу расстоянья
С миром Ты говоришь в тишине.

Не прошу ни знаменья, ни гуда,
Даже светлого дара страдать:
Только б к ворогам, яко Иуда,
Тайной Вечери днесь не предать.

Пусть закончу безвестной могилой,
Сгину в пропасти небытия:
Да исправится яко кадило
Пред Тобою молитва моя.

Аминь.

Отверзаются царские врата, и певцы начинают медленным и протяжным напевом петь так называемую Херувимскую песнь . Слова ее следующие:

Иже херувимы тайно образующе, и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми, Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа.

В переводе на русский язык:

"Мы, таинственно изображающие херувимов, и воспевающие Животворящей Троице трисвятую песнь, отложим ныне всякое житейское попечение. Чтобы поднять Царя всех, невидимо копьеносимого чинами ангельскими, Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа".

Составлена эта песнь и введена в употребление, по свидетельству Георгия Кедрина, в веке в царствование благочестивого царя Иустина 2-го для того, чтобы во время перенесения Даров с жертвенника на престол наполнять души молящихся самыми благоговейными чувствами.

В этой песни Церковь как бы призывает нас уподобиться херувимам , которые, предстоя престолу Господа славы, непрестанно воспевают Его и славословят трисвятым пением: "Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф," и оставить все мысли и заботы о чем бы то ни было земном; ибо в это время Сын Божий торжественно сопровождаемый ангелами ("копьеносимый" образ взят из римского обычая, провозглашая императора, поднимать его торжественно на щите, поддерживаемом снизу копьями воинов), грядет невидимо во св. алтарь, чтобы принести Себя на трапезе в Жертву Богу Отцу за грехи человечества и предложить Свое тело и кровь в снедь верным. Эта Херувимская песнь является, в сущности, сокращением древнего песнопения, которое прежде всегда пелось на древнейшей литургии св. апостола Иакова, Брата Господня, а теперь поется у нас только в Великую субботу на литургии св. Василия Великого , совершаемой в этот день: Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет, царь бо царствующих и Господь господствующих, приходит заклатися, и датися в снедь верным. Предходят же сему лицы ангельстии со всяким началом и властию: многоочитии херувими и шестокрилатии серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

В Великий же четверток на литургии св. Василия Великого, вместо Херувимской, поется песнопение, выражающее идею дня и заменяющее собою многие песнопения в этот великий день установления Господом самого Таинства Причащения:

Вечери твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими: не бо врагом твоим тайну повем, ни лобзания ти дам, яко иуда, но яко разбойник исповедаю тя: помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии твоем; аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

Во время пения Херувимской песни священник , стоя перед престолом, читает особую тайную молитву, начинающуюся словами: Никтоже достоин от связявшихся, плотскими похотьми и сластми, приходити, или приближитися, или служити тебе, царю славы... , в которой просит, чтобы носимый на престоле херувимском Господь очистил душу и сердце его от совести лукавой и удостоил его священнодействовать святое и пречестное тело Его и честную кровь и сподобил быть принесенным дарам сим чрез него грешного и недостойного раба. В это время диакон , взяв в самом начале Херувимской благословение у иерея на каждение, кадит весь алтарь и священника, и с амвона иконостас , лики и народ, причем принято, окадив алтарь, выходить для окаждения иконостаса через Царские врата , а затем, возвратившись в алтарь, покадить на священника, после чего, вновь выйдя через царские врата, кадить лики и народ; в заключение, окадив царские врата и местные иконы Спасителя и Божией Матери, диакон входит в алтарь, кадит престол спереди только и священника, диакон трижды вместе с ним покланяется перед престолом. Священник с воздетыми вверх руками трижды читает первую половину Херувимской, а диакон каждый раз заканчивает ее, читая вторую половину, после чего оба они покланяются по единожды. Прочтя трижды Херувимскую и, поклонившись друг другу по облобызании престола, они отходят, не обходя престола кругом, налево к жертвеннику, чтобы начать Великий вход. Когда диакона нет, священник кадит сам, по прочтении тайной молитвы. Во время каждения и он, как и диакон, читает про себя