Анализ отрывка из «Государя» Николо Макиавелли (Главы XV, XVII). Контрольная работа: Политическое учение Никколо Макиавелли Макиавелли государь критика анализ

Отношение к власти, ее субъективное восприятие людьми зависит от того, в каком образе власть и властители будут представлены в сознании человека, какие вызывать эмоции. Одним из классиков и первым «политтехнологом» власти был Н. Макиавелли. В своей работе «Государь» он исследует проблему завоевания, удержания и использования власти государем. Конкретные рекомендации по решению властных проблем государем Макиавелли дает с учетом типологии государств Италии XII-XV вв. (наследственных; смешанных; новых, например гражданских; церковных). Он советует осуществлять в них по возможности прямое властное воздействие и использовать, когда это необходимо, метод принуждения (если перед человеком не стоит естественная цель, то ее перед ним необходимо поставить). Инновационность рекомендаций Макиавелли в том, что, говоря современным языком, при выборе режима правления государь как лидер обязан учитывать народные традиции, стереотипы и устоявшиеся образцы Политических ориентаций. Вот некоторые рецепты поведения властителя как лидера. 1. Лидер и сторонники. Государь приобретает власть благодаря расположению народа и знати. Макиавелли делает вывод, что тактически выгоднее опираться на народ, а не на знатных людей, так как именно среди знати из-за ее близости к государю появляются его соперники, и именно знать составляет заговоры против власти. К знатным слоям общества необходимо относиться дифференцированно: тех, 8 Зак. 3662 кто предан, почитать, а того, кто «не примыкает», разделять на категории. Если «непримкнувшие» просто нерешительны, то их можно использовать, например, в качестве советников; но если они отъявленные честолюбцы, то их надо опасаться, как врагов. Народ же менее опасен, поскольку от власти отдален, и кроме того, его легко нейтрализовать, превратив его лояльных представителей в новых знатных вельмож. Для улаживания споров между знатью и народом полезно использовать парламент, сделав его своего рода арбитражным учреждением в системе сторонников лидера для отвлечения недовольных высказываний с персоны государя на него. 2. Лидер и советники. В вопросе отношения к советникам государь должен жестко контролировать ситуацию: надо отбить у советников охоту давать советы по своему почину. Вообще, по мнению Макиавелли, каков правитель, таковы и советники, ведь инициатива всегда исходит от государя. Развернутые рекомендации далее сводятся к следующему: нельзя допускать, чтобы советник стал соперником государя (не опасен «умный» советник, а критерий отбора - выгода государя); надо отдавать должное советнику и обязательно хорошо оплачивать его труд, чтобы советник не воровал; необходимо опасаться льстецов, так как они скрывают информацию (в результате неосведомленный государь может вызывать лишь презрение), поэтому советник должен иметь возможность говорить правду; государю стоит делать вид, что все полученные советы ему нравятся, но принимать решение должен государь единолично; лучше иметь как можно более узкий круг советников, чтобы избежать колебания мнений. Макиавелли предложил шокирующую максиму: кто исповедует в политике веру в добро, тот погибнет. Автор исходил из посыла, что человек от природы эгоистичен, никто не может быть полностью добродетельным, и государь не способен объединять в себе лишь одни положительные качества. Поэтому государю, желающему удержать власть, надо научиться быть недобродетельным. Князь должен избегать только тех пороков, которые могут лишить его государства, остальных же недостатков можно не страшиться. За этим вступлением следует знаменитое рассуждение о конкретных личных качествах госу даря, известное как «политический макиавеллизм» (разрыв между политикой и этикой). Макиавелли предположил, какие личные свойства полезны государю, а какие вредны. Щедрость и бережливость. Излишняя щедрость правителя ведет к расточительности, и князь вынужден хищнически обирать своих подданных, поэтому лучше прослыть скупцом, чем хищником. Жестокость и милосердие. Проявлять одновременно и то и другое трудно. Страх следует внушить в любом случае, это более прочное чувство, но оно никогда не должно вызывать ненависти. (Макиавелли цинично замечает, что безопаснее пролить кровь, чем трогать имущество подданных.) Считается, что любят люди сами по себе, а боятся по воле властителя, поэтому мудрый государь опирается на те качества, проявление которых зависит от него. Княжеское слово. Здесь следует знаменитое рассуждение Макиавелли о львах и лисицах, то есть о сильных и хитрых властителях. Г осу дарю выгоднее быть лисицей, значит, и слово он держать не обязан. Но лисью суть надо скрывать и, нарушая слово, ссылаться на благовидный предлог. (Фактически Макиавелли предлагает типологию лидеров, основанную на разнице в стиле поведения.) Презрение и ненависть. Если презрение и ненависть подчиненных постигли князя, то надо ждать заговора, а средством против измен могут служить уважение и любовь подданных. Почтение к государю. Такое чувство весьма желательно. Почтение внушают свершения великих дел, демонстрация щедрости, прямота действий. Не употребляя сам термин, Макиавелли придает большое значение тому, что сегодня называется искусственно сформированным образом лидера. Для достижения успеха государю важно, как считал Макиавелли, не быть, а слыть добродетельным, ведь главное - это видимость добродетели. Мнение толпы в деле формирования образа государя весьма существенно, поэтому надо создавать славу «великого человека». Термин «великий человек» Макиавелли употребляет не в качестве отличительной характеристики явления лидерства, а как пример эффективного образа политика. Резюмируя, можно отметить: «Государь» по содержанию - пособие по искусству властвования. В современном понимании книга Макиавелли есть технология властвования, демонстрирующая инструментальное отношение к политике (где все зависит от факта, а он либо средство, либо препятствие, то есть выбор метода отвечает критерию эффективности). Макиавелли выводит своего нового князя за сферу морали и создает «чистое технологическое поле» власти. Конечно, это тип сильной власти и жесткого руководства, неслучайно книга Макиавелли стала пользоваться успехом в эпоху абсолютизма, а затем и в период тоталитаризма. Однако тенденция разделения политики и морали продолжилась не только в политической практике, но и в исследованиях рационального типа поведения (М. Вебер) и в системном подходе к менеджменту (Г. Саймон). Макиавелли не пытался определить роль личности в истории, а стремился выявить пределы власти, сформулировать закономерности политического режима, заложить основы политического лидерства. Между эпохой Н. Макиавелли и современностью почти шестьсот лет истории, и эта история контрастно и ярко подтверждает его правоту.

Политическое учение Никколо Макиавелли

1.2. Основные направления трудов Н.Макиавелли. 6

Введение

Актуальность темы. Автор “Рассуждение на первую декаду Тита Ливия”, “История Флоренции”, а также трактат под названием “Государь”, ставший наиболее известным из всех его работ и принесший ему посмертную мировую славу, - Никколо Макиавелли, являлся одним из величайших мыслителей XVI в.

Главное отличие Макиавелли от всех предшествующих ему мыслителей Эпохи Возрождения заключается в том, что он руководствовался в своих сочинениях не абстрактными идеями торжества добра и Бога, а реальным опытом конкретной жизни, идеями пользы и целесообразности.

В этом смысле Никколо Макиавелли проявил себя сторонником самого жесткого реализма, ибо считал, что благодушные мечтания о прекрасном будущем только мешают жизни обычного человека.

Наблюдения над жизнью привели Макиавелли к глубочайшему убеждению, что человек - это существо сугубо эгоистическое, во всех своих поступках руководствующееся лишь собственными интересами. Вообще, по мнению Макиавелли, интерес - это самый могущественный и чуть ли не единственный стимул человеческой деятельности. Проявления интереса достаточно различны, однако самый важный интерес связан с сохранением собственности, имущества и с приобретением новой собственности и нового имущества. Он утверждал, что “люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества”.

Наиболее ярко эти идеи были выражены флорентийским мыслителем в рассуждениях на тему власти и значении государя. Само государство, в понимании Макиавелли, возникло как результат все той же эгоистической природы человека. Государство - это высшая сила, способная поставить достаточно жесткий предел эгоистическим устремлениям отдельных людей и тем самым спасти их от самоуничтожения. Люди, руководствуясь интересом самосохранения, и создают государство.

И до сих пор в науке не сложилось однозначной оценки творчества флорентийского мыслителя. В одних работах он подвергается критике за аморализм, в других, наоборот, восхваляется за реализм. Наверное, однозначной оценки творчества Никколо Макиавелли и невозможно дать.

Целью данной работы является анализ политических учений Н. Макиавелли.

Для реализации данной цели были поставлены следующие задачи :

Рассмотреть биографию Н. Макиавелли;

Проанализировать основные направления его трудов;

Охарактеризовать стилистику его написания;

Проанализировать политические учения Н. Макиавелли.

Глава 1. Политика как искусство

1.2. Биография Н. Макиавелли

Никколо Макиавелли (1469-1527 гг.) - итальянский политический деятель и мыслитель, историк, военный теоретик - происходил из древней, но обедневшей патрицианской семьи. Генеалогия семейного клана Макиавелли восходит к древним тосканским маркизам. Его предки и по отцовской, и по материнской линии оставили значимый след в истории Флоренции; они избирались на самые высокие должности и республике восемнадцать раз. Макиавелли также избрал государственную службу сферой приложения своих сил. С июня 1498 г. и в течение 14 последующих лет он бессменно занимал место секретаря Синьории (Совета Десяти), высшего органа, юрисдикция которого распространялась на внутренние дела, и параллельно исполнял должность второго канцлера Флоренции (канцлера-секретаря), воз­главляя Комиссию свободы и мира. В его ведении находились не только внутренние вопросы и военные дела, по и переписка с представителями Флоренции за границей, а также выполнение дипломатических поручений (впрочем, без права вести офици­альные переговоры и самостоятельно решать вопросы) при двоярах французского короля, германского императора, римского папы, которые считалось невозможным поручать аккредитованному и официально действовавшему послу, «оратору» Республики. После переворота, который вернул власть семье Медичи, Макиавелли был заподозрен в участии в антиправительственном за­говоре и выслан в свое поместье близ Флоренции, где написал большую часть своих произведений .

1.2. Основные направления трудов Н.Макиавелли

Политическая тематика была главной для Макиивелли-теоретика, известного прежде всего такими трудами, как «Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», «О военном искусстве», «История Флоренции». В политических трактатах Макиавелли теоретическое рассмотрение политики освобождено от мораль­ных и религиозных критериев. «Государство» признается высшим Проявлением человеческого духа, а служение последнему - целью человеческой жизни.

Макиавелли, имея в своем распоряжении множество традицион­ных терминов («царство», «империя», «республика», «монархия», «полис», «цивитас» и т. д.), тем не менее вводит специальный термин «stato» для обозначения повой политической реально­сти - больших централизованных государств, «утверждавшихся на «стояние» (stare) на «постоянном месте» ( statio ) - националь­ной территории» . Новое политическое образование, по мнению флорентийского мыслителя, должен возглавлять принцепс, что и определило название его основного труда, который первона­чально имел название « De principatibus » - «О принципатах» и лишь позднее получил название «Il Principe» - «Государь» или «Князь».

Саму же необходимость государства Макиавелли почти на пол­тора века раньше Гоббса обосновывал эгоистической природой че­ловека и потребностью ее насильственного обуздания.

Политический идеал Макиавелли - Древний Рим, в котором он видел воплощение идеи сильного государства, умеющего сохра­нить внутренний порядок и распространять влияние на другие на­роды. Республиканский Рим - образец политического устройства, так как в нем за каждым из компонентов его составляющих (пер­вым человеком, или принцепсом, оптиматами и народом) преду­смотрительно закреплялась необходимая и справедливая доля власти. В «Рассуждении...» Макиавелли описывает строй древнеримского государства, полагая, что республика - лучшая форма правления, так как она каждого делает ответственным за судьбу государства. Но республиканская форма правления не всегда возможна; нельзя сохранить свободные политические учреждения, если в народе не развиты гражданские добродетели. Римская республика достигла могущества потому, что сумела воспитать высокий гражданский дух в римском народе.

Макиавелли противопоставляет величие Древнего Рима упадку современной ему Италии. В самом известном трактате Макиавел­ли «Государь», созданном в период с июля по декабрь 1513 г. и изданном лишь посмертно, в 1532 г., описываются способы соз­дания сильного национального государства в условиях, когда в на­роде не развиты гражданские добродетели. Главная проблема это­го произведения - проблема эффективности единовластного ав­торитарного правления.

Макиавелли - современник Лютера. Его позиция в определенном отношении схожа с лютеровской: он такой же решительный сторонник секуляризации власти, как и Лютер . Однако данная точка зрения является у него не следствием вероисповедальных предпосылок, а вытекает из совсем особого взгляда на политику, в дальнейшем утверждающегося в европейской мысли .

Макиавелли считается предтечей современной политической науки, его влияние прослеживается в концепциях В. Парето, Г. Моски, Р. Михельса. К творческому наследию великого флорентийца обращались Ф. Ницше, М. Вебер, Ж. Пиаже, Д. Рисмеи и Э. Фромм. Вместе с тем нельзя безоглядно модернизировать политическую теорию Макиавелли, который, по словам Л. М. Баткина, пользовал­ся содержательной логикой ренессанского типа культуры.

1.3. Стилистика написания

По мнению Баткина, к Макиавелли применяют современные идеологические стереотипы, когда нападают на него или защища­ют, говоря, например, что он был реалистом и политике, ссылаясь на его «трезвость», «научность» и т.д. Когда же односторонне превращают его в приверженца абсолютной монархии или респуб­ликанца, «наставника тиранов» или «провозвестника Рисорджименто», из его системы мышления произвольно изымается какой-нибудь один элемент, который «получает адекватный смысл» лишь в ее рамках. На самом же деле ««Государь» - руко­водство в ремесле политики, построенное вокруг типовых «приме­ров» и выводящее из них «разумные основания» , т.е. не­что очень близкое по жанру к трактатам о живописи Леона Батисты Альбети или Леонардо»; это - «эмпиризм, насыщенный гуманистической топикой [«Топика» - логико-риторическое сочи­нение Аристотеля, служащее руководством для участников спора, разбитое на«топы», в которых разбираются определенные приме­ры] и рационалистический» . В тексте «Государя» легко различить «два сплетающихся и спорящих голоса - недоверия к истории и потребности безотлагательно приступить к делу… отчаяния и надежды». Но всякий политик, как и вообще человек, «не может строить расчеты на желаемом, а не на действительном, и не может остаться [только] при действительном», а всякая попытка совмес­тить эти вещи - «как свернувшийся еж: иглы парадоксов торчат во все стороны». Один из источников макиавеллиевских парадок­сов - «ренессансное противоречие неизменной природы и инди­видуального вызова, идеальной нормы и опыта» - и, в частности, столкновение того, «как должны были бы жить люди», и того, «как они живут наделе» (отказ от рассуждений об идеальных рес­публиках в пользу реального политического опыта продиктован именно этой антиномией). Само появление такой антитезы - «предвестие новоевропейского научного метода мышления». Од­нако если говорить не об идеях, а разобрать текст «Государя» «на уровне стилистики - синтаксиса, лексики, ритмики, всех спосо­бов языкового выражения и их семантики» (как сообщает автор, он использует в данном случае результаты исследования итальян­ского литературоведа Д. Барбери - Скуаротти: Barberi-Squarotti G. La forma tragic del “Principe”. Firenze, 1966), то окажется, что «Макиавелли всегда исходит из идеальных моделей, а не просто описывает факты. Его язык или энергично возвышает или не ме­нее резко снижает реальность, контрастно окрашивая оба ее пла­ста. Один пласт - воля и доблесть героя, действующего в истории и стремящегося осуществить в ней предусмотрительный и смелый замысел (il concetto). Другой пласт - жизненная эмпирия, в кото­рой хозяйничает фортуна. У Макиавелли, таким образом, «отно­шение к вещам проблематизируется» и превращается в постоян­ное борение разума со стихийным и косным человеческим мате­риалом истории». По замечанию автора, можно было бы развить эту мысль, сопоставив «эстетику трудного» у Микеланджело с «героической» политикой у Макиавелли: скульптор прозревает в материи идею, «кончетто», и пробивается к ней сквозь камень, обращаясь с последним так же как политик - с историей .

Глава 2. Понимание политики Н. Макиавелли

Макиавелли понимает политику как область властных отношений (отношений господства и подчинения, связанных с применением насилия), решений и действии, имеющих свою особую логику, отличную от логики человеческих действии к других областях общественной жизни и не определяемую понятием морального блага. Именно такая позиция и позволяет выделить властное целедостижение как таковое в качестве самостоятельного предмета исследования. В средневековой же (как и в античной) теории политическая цель мыслится именно в качестве морального «блага» имеющего онтологический статуе.

Властные решения и действия предстают в рамках такого ана­лиза как то, что является функцией от ситуативного изменения мнений и настроений граждан (подданных), интересов и целей других государств; тогда как единственная константа - властный интерес как таковой.

Если определить основоположения макиавеллевского понима­ния политики , то получится следующее .

1. Макиавелли исходит из ранее небывалого представления об обществе; социально-политическая жизнь для него - это перспек­тивное пространство взаимодействия свободовольных индивидов, ориентирующихся по вектору (частного - индивидуальною или группового) интереса, изменяющегося по времени. Новация в дан­ном случае состоит в том, что речь не идет больше о традицион­ных, естественных общностях, связанных единством языка, разума, интересов безопасности и блага (представление, перекочевав­шее из античности в средние века); понятие постоянно изменяю­щегося во времени частного интереса заменяет традиционное представление изначального, «естественного» общего блага.

2. Политика в таком случае предстает как особого рода искус­ство, основанное на способности держателя властных функций опережающим образом отслеживать изменения во времени значи­мых интересов и учитывать эти изменения при принятии реше­ний.

Л. М. Баткин показывает, что макиавеллиевский историзм, логи­ка ренессансного «подражания» античным образцам-ориентирам, не содержит императива буквального следования норме, но пред­полагает приспособление к конкретным обстоятельствам («каче­ствам времени»): «… неизменная суть предстает как «разнообразие случаев». Макьявелли любое конкретное событие… возводит к некоему об­щему правилу человеческой природы и истории, но это правило бытийствует не как собственно всеобщая сила, не над историей или до истории, а как сама эта пестрая история, как ее «разнообразие »… как пример, казус. «Разнообразие» приводит к тому, что норма всякий раз словно бы рождается заново, и у каждой совре­менности «собственная встреча» с античностью. Поэтому распо­знать норму в казусе нелегко. Но в этом-то и состоит ремесло по­литика… Поскольку главная соль макьявеллисвского теоретизи­рования - в обдумывании индивидуального, оно художественно» .

3. Политика понимается как область таких отношений, для ко­торой характерно сложное взаимодействие интересов (часто непримиримо-враждебных); основной же интерес - приобретение, сохранение власти и приращение се ресурсов, а главное средство достижения властных целей - насилие.

4. Все остальные интересы (а, следовательно, также действия, союзы и отношения) - функция от этой главной цели. Политика, согласно Макиавелли, является областью функциональных зави­симостей поведения носителя власти от изменений этих интере­сов во времени.

Разумеется, сам Макиавелли вообще не употребляет термин «функция», пет у него и понимания «разнообразия случаев», бук­вально приближающегося к свойственному «социальной науке» смыслу, вкладываемому последней в данный концепт, заимствуе­мый из биологии и (или) математики: ни в качестве определения способности какой-либо части целого совершать действии, обес­печивающие единство этого целого, его адаптацию к изменениям внутренней и внешней среды существования, а тем самым - его воспроизводство и развитие, - функция как процесс и действие; ни в качестве у = f(х), - функция как взаимозависимость . И, тем не менее, мировоззренческая тенденция флорентийца позволяет с известными оговорками допускать употребленную интерпрета­цию.

В рамках антропологического обоснования политического функционализма Макиавелли сосредоточил внимание на дейст­вительных человеческих мотивах, понимая их в указанных выше случаях как подвижные, динамично изменяющиеся ориентации воли (а не как статичные «начала души» - склонности, страсти), зависимые от «приливов» и «отливов» исторического времени (то открывающего возможности свободы политических действий, то перекрывающего такие возможности) и от проективной направленности властного импульса на выполнение глобальной национально-государственной задачи; последняя зависимость связана с ограничением свободы властного действия (в противном случае представлявшего бы собой произвол и бессмысленную кровавую интригу) - с особого рода рациональной ответственностью перед будущим.

Макиавелли в данном отношении созвучен Лютеру (а в пре­дельном смысле - и всей христианской традиции, давшей концепцию «двух градов»), говорившему: «И если бы весь мир со­стоял из подлинных христиан, т, е. из истинно верующих, то не было бы необходимости или пользы ни в князьях, пи в королях, ни в господах, ни в мече, пи в законе. И для чего все это им? Ведь у них пребывал бы в сердце Святой Дух, который учил и наставлял бы их никому не причинять несправедливости, лю­бить всякого, с готовностью претерпевать от всякого беззаконие и саму смерть. Там, где проигрывает несправедливость и где поступают по справедливости, не нужно ссор, вражды, суда, судей, наказания, права или меча» .

У М. Бебера мы найдем своего рода подытоживание этой смы­словой линии, лежащее в русле постановки вопроса о предель­ном, этическом смысле и оправданности политики. Он, обсуждая отношение между этикой и политикой (как делом, совершаемым головой, «а не какими-нибудь другими частями тела или души»), в частности «проблему этоса политики как «дела»», возможности исполнения долга правдивости, а также этической значимости на­пряжения между целью и средством в политике (где главное средство - легитимное насилие), говорит: «… глубочайшая про­тивоположность существует между тем, действуют ли по максиме этики убеждения - на языке религии: «Христианин поступает, как должно, а в отношении результата уповает на Бога», или же действуют по максиме этики ответственности (выделено мною. - А. Ч.): надо расплачиваться за (предвидимые) последствия своих действий… Если последствия действия, вытекающего из чистого убеждения, окажутся скверными, то действующий считает ответ­ственных за них не себя, а мир, глупость других людей или волю Бога, который создал их такими. Напротив, тот, кто исповедует этику ответственности, считается именно с этими заурядными че­ловеческими недостатками, - он… не в состоянии сваливать из других последствия своих поступков, коль скоро мог их предвидеть. Такой человек скажет: эти следствия вменяются моей дея­тельности»; «Первородная испорченность мира грехом позволяла относительно легко включить в этику насилие как средство дисциплинирования против греха… Но ориентированные только на этику убеждения… требования Нагорной проповеди и покоящее­ся на этом религиозное естественное право как абсолютное тре­бование сохраняли свою революционизирующую силу и почти во все эпохи социальных потрясений выходили со своей стихийной яростью на передний план. В частности, они вели к созданию радикально-пацифистских сект, одна из которых проделала в Пенсильвании эксперимент по образованию ненасильственного во внешних отношениях государственного устройства - экспери­мент трагический, поскольку квакеры, когда разразилась война за независимость, не смогли выступить с оружием в руках за свои идеалы. Напротив, нормальный протестантизм… легитимировал государство, то есть средство насилия, как божественное учреж­дение, а в особенности авторитарно-монархическое государство (Obrigreitssaat). Лютер освободил отдельного человека от этиче­ской ответственности за войну и переложил ее на авторитеты (Obrigreit), повиновение которым, кроме как в делах веры, нико­гда не могло считаться грехом. Опять-таки кальвинизму в прин­ципе было известно насилие как средство защиты веры, то есть война за веру, которая в исламе с самого начала являлась элемен­том жизни… Все религии бились над этой проблемой...»; «Гений иди демон политики живет во внутреннем напряжении с богом любви… напряжении, которое в любой момент может разразить­ся непримиримым конфликтом. Люди знали это уже во времена господства церкви… граждане сражались против государства церкви. И в связи с такими ситуациями Макиавелли… заставля­ет одного из своих героев воздавать хвалу тем гражданам, для ко­торых величие города важнее, чем спасение души» . Правда, согласно Веберу, этика ответственности свойственна также и восточной культуре. Он де­монстрирует это на примере индуистской традиции, которая оп­ределяла «дхарму» (этос) для каждой из каст и встраивала войну в структуру жизни, полагая, что действия воинов должны быть необходимым «трудом», соответствующим целям войны и не на­носящим ущерба делу религиозного спасения. «Архашастра», по его словам, - гораздо более изощренное в макиавеллиевском смысле произведение, чем «Государь» .

2.1. Анализ «Государя»

Перейдем теперь к подробному анализу главного сочинения Макиавелли «Государь», в котором им и были сформулированы вышеозначенные теоретические подходы.

Макиавелли начинает с традиционной задачи классификации Различных форм государственной власти (продолжая эту классификационную линию до ХII-й гл. своего трактата), суживая затем задачи своего исследования. Он различает две основные формы правления - две формы государств, утверждая, что все государства… которые господствовали и господствуют над людьми были и суть или республики, или княжества, т. с. государства, управляемые единовластно. Собственно этим и определяется предмет исследования, если оговорить исключение республиканской формы правления, не буду рассматривать республики, говорит Макиавелли, я сосре­доточусь только на княжествах и рассмотрю вопрос о том, как можно этими княжествами управлять и как их удерживать (II) . Именно такая позиция позволяет выделить самое власть как специфическую область, требующую от государя определенного ис­кусства поведения, т. с. соблюдения определенных правил (см.: XIV) . Выделению понятию власти как предмета специального анализа способствует также постулирование свободы воли: Макиавел­ли резко возражает против мнения, согласно которому политическая судьба зависит лишь от «случая», фортуны, но не от концентрации собственных воли и разума политического деятеля. Он обращается к этому постулату дважды, в VI-й гл., утверждая, что если частного человека приводит к власти либо доблесть, либо сча­стье (милость судьбы), то может показаться, будто они же в равной мере помогут ему преодолеть многие трудности впоследствии, то­гда как это совсем не так, ибо крепче держался тот, кто меньше полагался на счастье , а также в ХХV-й гл., озаглавленной следую­щим образом: «Что значит в человеческих делах судьба и как можно ей противостоять»; в последнем случае он употребляет понятие «свобода воли», увязывая его с (проективной) политической ответ­ственностью перед будущим, придавая тем самым политики перспективно-исторический характер, как бы полагая, что занятие политикой является процессом творчества истории.

В этом проявляется установка возрожденческой культуры в це­лом, стоящая в одном ряду с аналогичными явлениями перспективного видения мира, например с характерным (а для средневе­кового человека немыслимым) желанием одного из первых про­возвестников данной культуры, Петрарки (1304-1374 гг.), кото­рый был, как известно, выдающимся картографом, составившим, вероятно, первую каргу Италии, обозреть даль, взобравшись на вершину горы Вента, близ Авиньона .

Приведем также мнение Э. Жильсона, согласно которому субъ­ективизм проторенессансного искусства «в визуальной сфере со­ответствует тому, что можно наблюдать в интеллектуальной жиз­ни (здесь, по словам того же автора, номиналистская школа XIV в. предвосхитила гелиоцентризм Коперника, геометрический анализ Декарта и механику Галилея и Ньютона. - А. Ч.). Наи­более характерным выражением этого субъективизма является явление перспективной трактовки пространства, которая, приме­ненная уже Джотто и Дуччо, постепенно, начиная с 1330-1310 гг., становится общепризнанной. Если понимать материальную по­верхность живописного произведения… как нематериальную про­екционную плоскость, перспектива… передает не только то, что непосредственно видно глазу, но также и то, как это может на­блюдаться при определенных условиях (т. е. эмпирически). Перспектива фиксирует… прямой intuitus от субъекта к объекту, подготавливая тем самым путь к современному «нату­рализму» и давая визуальное выражение концепции бесконечно­го, ибо точка пересечения линий в линейной перспективе может быть определена лишь как «проекция точки, в которой парал­лельные линии пересекаются»»

Проективность интересов (ожидания изменений в лучшую для себя сторону), их борьба и смена векторов политической воли, за­висящих от ситуации, превращают политику в искусство полити­ческого поведения, руководствующееся знанием свода правил-законов. Вывести эти правила из опыта античной, прежде всего римской истории и современных событий политической жизни Европы и Италии и описать их - дело политической пауки.

Методологический подход Макиавелли в «Государе» состо­ит в том, что он рассматривает опыт, или, как он это называет, случаи, всесторонне взвешивает на весах целесообразность, эф­фективность тех или иных действий и выводит некое поучение (правило). Благодаря этому подходу политические отношения становились «самостоятельным объектом исследования, выделенным из религиозно-схоластических, нравственных, социально, экономических и иных сфер жизни» .

Политика как подкрепленное изучением опыта искусство ориентирована на приобретение, расширение, сохранение и упрочение власти с целью выполнения исторической сверхзадачи - объеди­нения Италии. В такого рода позиции есть два смысловых слоя: с одной стороны, задается чисто функциональная «степень» свобо­ды действий в рамках политического целедостижения; с другой, определяется предельный горизонт этой свободы (горизонт от­ветственности) относительно высшей цели.

Сосредоточив свое внимание на этой центральной для мысли­теля проблеме, рассмотрим оба данных смысловых слоя.

Если говорить о первом, то концентрированным его выражени­ем была бы формула «цель оправдывает средства». Но дело в том, что в точном смысле слова у Макиавелли такой формулы нет. Есть внешне на нес похожая, встречающаяся в следующем контек­сте. Макиавелли констатирует, что о делах всех людей, и больше всего князей, над которыми нельзя потребовать суда, судят по ус­пеху; поэтому, говорит он, князь пусть заботится лишь о победе и сохранении государства, средства всегда будут считаться дос­тойными и каждым будут одобрены, поскольку толпа идет за ви­димостью и успехом дела (XVIII) .

Как мы видим, речь идет об основаниях авторитета (и легитим­ности) власти государя; он может применять любые средства ради сохранения власти и победы над политическими врагами, если эти средства результативны с точки зрения указанных целей. Речь идет также о мере свободы политического действия, которая зада­ется их результатом: свобода и результат функционально связаны между собой; чем более неоспоримым и убедительным является результат, тем большей будет свобода. Утверждение о том, что средства «будут» одобрены, двойственно. Очевидно, что речь может идти как о возрастании авторитета власти вследствие ее результативных действий и, следовательно, о возможности для нее все большей свободы в выборе средств; точно так же - о мере решимости (определяющей возможность прибегнуть к крайним средствам в случае нужды), преодолевающей внутренние барьеры, если таковые имеются, которая должна быть вооружена и поддержана знанием-уверенностью в том, что «общественное мнение» - это мнение черни, которая не употребляет нравственных критери­ев в оценке властных действий. Мы имеем дело, таким образом, с формулировкой своего рода условного императива, т. с. техни­ческого правила действия, ориентированного на целедостижение и выстроенного сообразно схеме: «если мы желаем добиться такого-то результата, то мы должны так-то и так-то использовать такие-то и такие-то средства». Собственно, все макиавеллиевские политические максимы (краткие формулировки правил действия) представляют собой условные (технические) императивы.

Отсюда для нас вытекают два вопроса. 1. На каком основании Макиавелли придает политическому действию чисто функцио­нальный модус? 2. Есть ли в таком случае какие-либо сдерживаю­щие политический произвол и ограничивающие насилие власти противовесы?

Начнем с ответа на последний вопрос. Разумеется, такие про­тивовесы легко обнаружить в наложении совокупного масштаба действующих в политике максим, которые к тому же ситуативны, хотя и привязаны, как уже говорилось, к двум основным целям -сохранению власти и достижению победы над политическими вра­гами. Макиавелли вообще далек от того, чтобы признавать за на­силием значение универсального и единственного политическое средства (как, впрочем, и от идеи «правового» в новоевропейском смысле слова ограничения властного произвола). Нет, и к наси­лию он подходит функционально.

Можно сказать, что мыслитель в целом следует свойствен­ной западной культуре общей установке на умеренность (clementia): носитель власти, употребляя насилие, ограничивает последнее пределами абсолютно необходимого (пределами, точно исчисляемыми с помощью определенной меры), щадя каждого, кого он может пощадить без урона своей власти .

Сложнее с произволом (ответ на эту часть второго вопроса, как увидим, идентичен рассмотрению другого смыслового пласта макиавеллиевской теории). Хотя одновременно он считает насилие, и в ча­стности превентивную репрессию, наиболее эффективным средством.

По словам самого Макиавелли, князь не должен бояться, что его ославят безжалостным, если ему надо удержать своих подданных в единстве и верности: показав несколько устрашающих примеров, он будет милосердное тех, кто но своей чрезмерной снисходительности допускает развиться беспорядкам; это обычно потрясает целую общину, а кары, налагаемые князем, падают на отдельного человека (XVII) . В целом же Макиавелли считает, что: с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых силой. Первый способ присущ человеку, второй - зверю; но так как первое часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя; о последнем случае он должен взять примером лисицу и льва; надо быть лисицей, чтобы распо­знавать западню, и львом, чтобы устрашать волков (XVIII) .

Отметим эту «зверочеловечность» государя как необходимое, с точки зрения мыслителя, качество политика. Это означает, что государь кроме обыкновенного человеческого горизонта своего сознания и действия обладает способностью к преодолению задан­ных человечностью (т.е. добронравием или безнравственностью) границ. Но тогда ради чего, ради какой видимой ему одному цели или ведомой ему одному ценности? Или власть в представлении флорентийца является самоценной?

Удачное определение имморализма макиавеллевского понимания власти принадлежит Шопенгауэру: «… Проблема Макиавелли заключалась в вопросе, каким образом государь может во что бы то ни стало удержаться на троне, противодействуя внутренним и внешним врагам? Таким образом, его проблема была вовсе не этической: должен ли государь, как человек, желать этого или пет? - а чисто политической: как он должен поступать, если он этого желает? И вот относительно этого-то Макиавелли и дает руководство, подобно тому как пишут руководства для шахматной игры, от которых, конечно, было бы нелепо требовать ответа на вопрос, морально ли вообще играть в шахматы. Осуждать Макиавелли за безнравственность его сочинения - то же самое, что обвинять учителя фехто­вания за то, что он не открывает своего курса моральной лекцией против убийства и смертельных ударов».

Рассмотрим сначала то, что мыслитель считает добродетелью и ее противоположностью применительно к государю, а затем то, что он полагает необходимым сказать о целях последнего.

Мы уже видели, что Макиавелли предупреждает от злоупотребления милосердием, как, впрочем, и жестокостью; поэтому пассаж, содержащий предупреждение о недопустимости руководство­ваться милосердием, продолжается следующей рекомендацией: князь должен быть осмотрителен в своей доверчивости и поступ­ках, не пугаться себя самого и действовать не торопясь, с мудро­стью и человеколюбием, чтобы излишняя доверчивость не привела к неосторожности, а слишком большая подозрительность не сдела­ла его невыносимым . Данное утверждение можно попять таким образом, что рекомендация государю состоит в том, чтобы тот не позволял себе быть непосредственным и безусловно последова­тельным ни в одном из своих «естественно-человеческих» побуж­дений; государь обязан быть искренним только в неуклонном стремлении к достижению своих целей - сохранения власти и по­беды над противниками; все остальное - функция от них. Это так, потому что, как мы видели, слишком высоки ставки платежей по счетам государевой непосредственности и добрых побуждений или приступов жестокости в случае нанесения ущерба власти вы­званными этими мотивами необдуманными действиями государя, ибо твердая власть и устойчивость государства есть условие пови­новения и единства народа и тем самым благополучия общины (общества). Это так еще и потому, что неизменной остается при­рода человека. Вот и получен ответ на вопрос, который мы стави­ли выше, - о причине неподпадения политического действия под моральную санкцию: мыслитель ссылается на антропологическое основание; это - традиционный элемент макиавеллистской тео­рии; другая причина - различный масштаб политического дейст­вия и нравственной оценки; это - элемент нетрадиционный.

Флорентиец следующим образом выстраивает свое описание политических правил в рамках значимой для нас проблематики соотношения цели и средств. Он вроде бы достаточно традицион­но рассуждает о положительных и отрицательных нравственно-психологических качествах государя, его добродетелях и пороках в ряде глав своего трактата с характерными названиями: «О свой­ствах, за которые хвалят или порицают людей, и больше всего князей» (XV), «О щедрости и бережливости» (XVI), «О жестокости и милосердии и о том, что лучше: быть любимым или внушать страх» (XVII), «Как князья должны держать свое слово» (XVIII), «Каким образом избежать презрения и ненависти» (XIX), «Как поступать князю, чтобы его почитали» (XXI). Но даже в результате ознакомления с одним только списком заглавий нельзя не заметить, что речь идет не о том, чтобы сформулировать простое «зерцало» (свод безусловных правил поведения, или своеобразного государева этикета), а об альтернативно-функциональ­ной модели поведения, рефлексивно и гибко ориентирующейся на изменчивые обстоятельства. Об этом свидетельствуют и сами на­звания ряда глав; об этом же свидетельствует отсутствие общей рубрикации, название которой точно определяло бы предмет - государеву добродетель как совокупность черт нравственно-роле­вого характера однозначно закрепляемых за самой функцией пра­вителя: XV глава, открывающая рубрикационный ряд, трактует о свойствах в оценке людей, не предполагающей ориентации на ролевые константы. Речь идет, если даже судить по названиям, о функционально-игровом подходе: надо сыграть требуемые свой­ства. Наконец, об этом свидетельствует и то, что эти рубрика­ции перебиваются чисто техническим вопросом. Глава XX трак­тует о пользе крепостей, хотя и она рассматривает прежде всего; ситуативное политическое поведение государя, так как и здесь главным для Макиавелли является демонстрация универсально­го, значения максимы: все меняется в зависимости от обстоя­тельств (XX) . Остальное - лишь иллюстрация справедливости данной максимы; например, такая: князь, который больше боится парода, чем чужеземцев, должен строить крепости, а правитель, который больше боится чужеземцев, должен этим пренебречь (XX) .

И все-таки в макиавеллиевском мире относительности есть оп­ределенные константы. Первая, как мы указывали, - общечело­веческая природа, которую государю необходимо изменить (до­строить или надстроить) звероподобной сущностью, чтобы быть политически дееспособным. Вторая - рефлексивная, мужествен­ная честность. Макиавелли следующим образом увязывает эти две константы.

«Так как я знаю, что об этом писали многие, то боюсь прослыть самонадеянным, если буду писать о том же, потому что при обсу­ждении этого предмета я больше всего отойду от взглядов дру­гих. Однако намерение мое - написать нечто полезное для того, кто это поймет, почему мне и казалось более верным искать на­стоящей, а не воображаемой правды вещей. Многие измыслили республики и княжества, никогда не виданные и о которых на деле ничего не было известно. Но так велико расстояние от того, как протекает жизнь в действительности, до того, как должно жить, что человек, забывающий, что делается ради того, что должно делать, скорее готовит свою гибель, чем спасенье. Ведь тот, кто хотел бы всегда исповедовать веру в добро, неминуемо погибает среди столь многих людей, чуждых добра. Поэтому князю, желающему удержаться, необходимо научиться умению быть недобродетельным и пользоваться или не пользоваться этим, смотря по необходимости.

Итак, оставляя в стороне все вымыслы о князе и рассуждая о вещах, бывающих на деле, я скажу, что всем людям, о которых принято говорить, и особенно князьям, как поставленным выше других, приписываются какие-нибудь из качеств, приносящих им осуждение или похвалу; так, один считается щедрым, другой - скаредным… один слывет благотворителем, другой - хищником; один жестоким, "другой - милостивым… и тому подобное.

Всякий, я знаю, согласится, что было бы делом, достойным ве­личайшей хвалы, если бы нашелся князь, который из всех, на­званных свойств имел бы только те, что считаются хорошими. Но так как нельзя пи обладать ими всеми, ни вполне проявлять их, потому что этого не допускают условия человеческой жизни, то князь должен быть настолько мудр, чтобы уметь избегать бессла­вия таких пороков, которые лишили бы его государства, других же пороков, не угрожающих его господству, он должен беречься, если это возможно… Наконец, пусть оп не страшится дурной славы тех пороков, без которых ему трудно спасти государство; ведь если вникнуть как следует во все, то найдется нечто, что ка­жется добродетелью, по верность ей была бы гибелью князя; найдется другое, что кажется пороком, но, следуя ему, князь обеспечивает себе безопасность и благополучие» .

Добродетели государя, таким образом, прекращаются у Макиавелли из канонических его доблестей (или действительные свойств его характера) в функционально определяемый (политической потребностью) образ в глазах подданных, в проекция рационально-ситуативных правил его поведения, условных императоров; при этом мыслитель разводит и противопоставляем нормативно-оценочный аспект (то, как должно жить) и аспект инструментальный (то, что должно делать).

В широком смысле речь идет о системе отношений между государем и основными политически значимыми группами - применительно к «гражданскому княжеству» прежде всего (см.: IX), - т. е. в том случае, когда «видный гражданин становится князем не злодейством… а благодаря расположения к нему… его сограждан». В каждом городе всегда есть парод и знать, говорит Макиавелли, и их чувства весьма различны: «народ не хочет, чтобы знатные им распоряжались и угнетали его, а знатные хотят распоряжаться и угнетать парод; эти два различных стремления приводят в городе к одному из трех последствий: к единовластию, свободе или произволу одной какой-нибудь партии». По мнению Макиавелли, народ - более прочная опора для князя, нежели знать. Он указывает на следующие причины такого положения вещей: властитель, окруженный знатью, зависит от многих, равных ему, что не позволяет ему властвовать так, как он хочет; не­возможно удовлетворить знать, не ущемляя интересы многих других, тогда как цели народа «более правые», он всего лишь не хочет, чтобы его угнетали; даже и в том случае, если власть приобретена благодаря поддержке знати и вопреки пароду, князь «должен прежде всего постараться привлечь народ на свою сторону», взяв его под свою защиту; «князю необходимо жить с па­родом в дружбе, иначе у пего в несчастии нет спасения». В целом же Макиавелли полагает, что доверие парода - наиважнейший ресурс власти: «… теперь… для всех князей, кроме турецкого, и египетского, важнее удовлетворить парод, чем солдат, потому что народ сильнее солдат» (IX; XIX. - Там же, с. 63-65; 92).

Стержневая детерминанта того, что должно делать - «условия человеческой жизни» (главным из которых является сама природа человека). Вот как продолжает эту тему Макиавелли в гл. XVII (обсуждая вопрос о том, что лучше: чтобы государя любили или его боялись) и в гл. XVIII.

«Отвечают, что желательно было бы и то и другое. Но так как со­вместить это трудно, то гораздо вернее внушить страх, чем быть любимым… Ведь о людях можно вообще сказать, что они небла­годарны, изменчивы, лицемерны, трусливы перед опасностью, жадны до наживы. Пока ты им делаешь добро, они все твои… до тех нор, пока нужда далека… но как только она приближается, люди начинают бунтовать… люди меньше боятся обидеть челове­ка, который внушал любовь, чем того, кто действовал страхом. Ведь любовь держится узами благодарности, но так как люди дурны, то эти узы рвутся при всяком выгодном для них случае. Страх же основан на боязни, которая не покидает тебя никогда» (XVII) . О том же в следующей главе говорится: «… разумный правитель не может и не должен быть верным данному слову, когда такая честность обращается против пего и не существует больше причин, побудивших его дать обещание. Если бы люди были все хороши, такое правило было бы дурно, но так как она злы и не станут держать слово, данное тебе, то и тебе нечего блюсти слово, данное им… необходимо… быть великим притворщиком и лицемером: ведь люди так просты и так подчиняются необ­ходимости данной минуты, что кто обманывает, всегда найдет та­кого, который даст себя обойти» (XVIII) .

«Итак, пет необходимости князю обладать… добродетелями, по непременно должно казаться, что он ими наделен. Больше того, я осмелюсь сказать, что если он их имеет и всегда согласно с ними поступает, то они вредны, а при видимости обладания ими они полезны; так, должно казаться милосердным, верным, человечным, искренним, набожным; должно и быть таким, и надо так утвердить свой дух, чтобы при необходимости стать иным ты мог бы и умел превратиться в противоположное. Тебя надо попять, что князь… не может соблюдать все, что дает людям добрую славу, так как он вынужден ради сохранения государства поступать против верности, против любви к ближнему, против человечности, против религии. Наконец, он всегда доджем быта готов обернуться в любую сторону… и… не отклоняться от доб­ра, если это возможно, но уметь вступить на путь зла, если это необходимо» (XVIII) .

Макиавелли. Государь. XVII-XVIII.

2.2. Проблема ограничения функциональной свободы государя

Наконец, последняя тема - проблема ограничения функцио­нальной свободы государя, ориентация его на перспективную историческую цель. Первое, что важно отметить, это утверждения Макиавелли (в противовес традиционным античной фаталистической и христианской теистической точке зрения) проективной свободы и ответственности. Известно, говорит он, что многие держались и держатся мнения, будто дела мира так направляются судьбой и Богом, что люди с их умом ничего изменить в этом не могут, наоборот, совершенно беспомощны. В таком случае можно было бы сказать, что не стоит прилагать никаких самостоятельных уси­лий, а надо всецело отдаться в руки судьбы. Это мнение еще больше утвердилось в наши времена благодаря великим переворотам, совершившимся и совершающимся каждый день у нас на глазах на­перекор всякой человеческой предусмотрительности. Однако, дабы не была утрачена наша свободная воля, можно предположить, что судьба распоряжается - половиной наших поступков, но управлять другой половиной… она предоставляет нам самим» (XXV) .

Макиавелли уподобляет судьбу напору бурной реки, затопляю­щей берега и крушащей все на своем пути. Но, как и в случае с рекой, ничто не мешает предусмотрительно принять меры защи­ты в отношении слепого произвола судьбы, которая проявляет свое могущество там, где пет силы, которая была бы заранее под­готовлена, чтобы ей сопротивляться (там же).

Иными словами, в этом пункте доминантным становится такое определение политики, которое вводит временное измерение под аспектом цели, а именно - ответственно проектируемое буду­щее. Данная установка усиливается признанием изменчивости ха­рактера времени, его содержания: счастлив тот, кто сообразует спой образ действий со свойствами времени, и столь же несчаст­лив тот, чьи действия с временем в разладе (там же).

«Ведь мы видим, что люди при обстоятельствах, ведущих к цели, стоящей перед каждым, т. с. к славе и богатству, поступают по-разному: одни идет с оглядкой, другой стремится вперед, одни бе­рет сплои, другой хитростью… Видим еще, как из двух осторож­ных людей один осуществляет свой замысел, другой пет, и точно так же, как двое преуспевают одинаково, идя различными путями… Бывает это не иначе как от свойств времени, к которым люди применяются или не применяются в поведении своем (XXV) .

Макиавелли. Государь, XV.

Отсюда неявно следует правило: изменившееся время требует новых политических средств или смены политического лидера, если властвующий недостаточно гибок и предусмотрителен.

И вот здесь-то выясняется главный ориентир политической ответственности, ограничивающий функциональную свободу государя, - перспективная национально-государственная задача - освобождение Италии от «варваров» и ее политическое объединение под эгидой единого главы, Именно эта задача является мерилом подлинного величия государя, подчиняя себе благочестивую жестокость (XXI) , как и остальные функциональные, казовые «добродетели» политика, превосходящие обычную меру человеческого и поражающие воображение.

Мы видим, таким образом, что макиавеллевская оппозиция по отношению к теистической и фаталистической точкам зрения на самом деле имеет еще один источник, связана не только с осоз­нанием новизны своих взглядов, не укладывающихся в догмати­чески-каноническое русло. Эта оппозиция вызвана также протес­том против оправдания апатичного бездействия и национального оцепенения, примиряющего с унижением Италии. На выход из этого состояния ориентирует общезначимая национально-государственная идея, имеющая мобилизационно-консолидирующее зна­чение; она, по мысли Макиавелли, должна найти своего конкрет­ного носителя и исполнителя - принцепса, который бы стал жи­вым, личностным се воплощением (он «заряжен» на активное действие, отдает предпочтение осмотрительному натиску, а не осторожности). Здесь, однако, намечается тема глубокой внутрен­ней противоречивости политики. Общезначимость национально-политической цели противоречит и функциональной, и элитарной установкам. И если ограниченность, приземленность функцио­нального аспекта (с какой стати «парод», моральные качества которого Макиавелли отнюдь не был склонен идеализировать, объе­динится вокруг принцепса и станет способным к жертвам?) сни­мается подчинением властного действия возвышенной задаче исторического творчества как «преодоления судьбы» (идеальная цель оправдывает жестокость дела: на службе у дела - благочестивая жестокость), то проблема изолированности элитарного сознания остается.

Макиавеллиевское понимание политики необходимо имеет специфику, связанную с констатацией безотрадного одино­чества се элитарного творца («в мире нет ничего, кроме толпы»), вынужденного следовать по пути, известному ему одному и обладающего видением недоступной (по полноте осмысления) для других исторической цели; ведь и воодушевление этой разделяе­мой окружением государя и пародом (но до конца не понимаемой) целью зависит от «величия» принцепса, его пугающе-непонятной «сверхчеловечности».

Заключение

Эпоха Возрождения - знаменательный этап позднесредневековой истории Запада, который отмечен зарождением новых протобуржуазных форм социальных отношений, усилением общественных позиций новых социальных групп, тяготивших­ся рамками феодальной системы. Кроме того, это время серь­езного кризиса римско-католической церкви, расцвета рели­гиозного сектантства и демономании. Творцы культуры Воз­рождения в своей деятельности исходили из резкой критики схоластической учености, противопоставив ей гуманистичес­кие установки и ценности, в основе которых была новая кон­цепция человеческой личности, ориентированная на античное наследие. Вместе с тем возрожденческий гуманизм ХУ-ХУ1 вв. носил во многом сугубо элитарный характер, был достоянием небольшой прослойки высокоодаренных интеллектуалов, чем принципиально отличался от Реформации.

Никколо Макиавелли (1469-1527) был выдающимся пред­ставителем итальянского Возрождения, который внес фунда­ментальный вклад в формирование светского и рационально­го понимания социально-политических и правовых институ­тов общества, его идеи продолжают оказывать свое влияние на многих философов и ученых и по сей день. Макиавелли 14 лет был Секретарем Совета десяти - представительного органа Флорентийской республики, а также послом при различных европейских дворах, поэтому знал политику не понаслышке и имел богатый практический опыт, который позволил ему со­вместить глубокие теоретические размышления над природой и сущностью политического господства с практическим эмпи­рическим подходом. Основными политическими трактатами ученого являются: «Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» и «История Флоренции».

В основу своей теории Макиавелли кладет тезис об авто­номности политики, который означает, что возникновение и развитие государства и права должно рассматриваться без при­влечения религиозных аргументов, поскольку политическая действительность функционирует по своим собственным за­конам. Вместо теологической идеи божественного предопре­деления он выдвигает идею объективной исторической необ­ходимости, которую именует судьбой. Причем судьбу он рассматривает далеко не как тотальный закон, детермини­рующий каждое изменение в мире. «Чтобы не была потеряна свободная воля, - пишет он, - можно полагать правдой, что судьба предопределяет половину наших действий, а другой половиной или около того она предоставляет управлять нам». Поэтому человек, действующий в политическом мире, обла­дает большой степенью самостоятельности и должен пытаться рационализировать свои поступки. Эту самостоятельную силу - своего рода доблесть, наряду с судьбой, Макиа­велли считает второй основной движущей основой политиче­ского действия.

Отделение политики от религии сопровождалось у Макиа­велли доминированием утилитарно-прагматического понима­ния ее основных общественных функций, т.е. основного идео­логического средства, формирующего легитимное представле­ние о социальном мире: по его мнению, религия изобретена мудрецами для того, чтобы убедить простецов в полезности су­ществующего общественного строя. Тот же подход он распрост­раняет и на мораль; политик не может руководствоваться нрав­ственными абсолютами не потому, что он аморальное существо, но потому, что политика автономна и предполагает расчет и вы­году, это своего рода игра по определенным правилам, и если начать жалеть своего противника и уступать ему, то непременно проиграешь. Говоря современным языком, реализация высших моральных и религиозных принципов средствами политической власти представляет собой утопию, которая, как считают неко­торые из его современных последователей, далеко не безопасна для общества, так как способна уничтожить свободу совести пу­тем навязывания властью определенных, выгодных только ей социальных норм и установок.

Другой важнейшей инновацией Макиавелли стало введение им в политический язык важнейшего понятия - стату­са-состояния, которое с этого времени будет концептуализировать сущность современного европейского государства. Го­сударство как статус-состояние рассматривается как специфи­ческое качество, состояние социального целого, т.е. как прост­ранство политических отношений как таковых, предполагаю­щих соответствующую институциональную инфраструктуру - организацию политической власти, полномочия и иерархию должностных лиц, их соотношение между собой и т.д. Эта ин­ституциональная среда нормируется правом. Таким образом, Макиавелли рассматривает государство как политически орга­низованное общество, в основе которого лежат игровые по сво­ей природе отношения - борьба аристократии и народа, кото­рая в итоге отливается в определенную форму. Главным ком­понентом такого государства является политическая власть как способность правящих групп принуждать подчиненных к по­виновению.

В теории Макиавелли политический конфликт элиты и на­рода рассматривается как основной источник динамики поли­тического развития, который определяет смену его различных форм. Динамику политического развития ученый понимал циклически. Воспроизводя схему Аристотеля, Макиавелли выделяет три правильные (монархия, аристократия, демокра­тия) и три неправильные (тирания, олигархия и распущенность) формы государства. Поскольку мир политики далек от реали­зации истин добра и зла, то в реальной жизни добро и зло от­носительны и легко перетекают друг в друга. Поэтому полити­ческие формы также относительны и легко взаимообращаются. Иными словами, циклическое развитие политических форм напоминает идею кругооборота и взаимообращения добра и зла. Это, в частности, означает, что в политике противоположные состояния относительны: вчерашние враги завтра становятся друзьями, демократия перерождается в произвол толпы и т.д. Следовательно, политика - это своего рода искусство, где сред­ства, выдвигаемые цели и складывающиеся ситуации всегда динамичны и временны. Поэтому государь должен быть адек­ватным этой «вечной нестабильности».

Искусство быть адекватным изменчивому миру политики и есть знаменитая технология господства, разработанная италь­янским мыслителем, благодаря которой он заслужил впослед­ствии скандальную репутацию циника и аморалиста. Макиавелли дает исключительно прагматичные советы власть имущим о том, как им надлежит действовать в зависимости от измен­чивых характеристик складывающейся ситуации, определен­ной формы государства, психологических характеристик по­литических игроков, нравственного состояния общества.

Основой прочности государственного целого итальянский мыслитель считал незыблемость частной собственности и бе­зопасность личности. Поэтому он неоднократно повторяет одну и ту же мысль: человек может смириться с утратой власти, чес­ти или политической свободы, но никогда не смирится с утра­той собственности и обязательно восстанет. Государь, осмелив­шийся пойти на ущемление собственности, сам подтачивает стабильность собственного господства.

Действующий политик должен учитывать два основных фак­тора: объективную судьбу, диктующую определенный набор не­обходимых действий, и психологические качества граждан. Важ­нейшими для мира политики психологическими установками человека Макиавелли считает честолюбие, жажду власти, стрем­ление к свободе и, самое главное, страх и любовь. Все люди под­вержены страстям и в большинстве своем лживы, алчны и зави­стливы. Потому политик должен уметь манипулировать этими страстями, играя на них, как музыкант. Исходная прагматиче­ская установка политического игрока - убежденность в том, что все люди злы и несовершенны. Если действительность опровер­гает этот подход, то тем лучше для политика. Достигнуть поли­тической цели можно двумя основными способами - путем за­кона и путем насилия. Первый характерен только для людей, второй - для диких животных (а именно - львов и лис). Поли­тик не должен выбирать один из вариантов - он просто обязан уметь пользоваться как тем, так и другим способом, в зависимо­сти от обстоятельств. Причем зло надо творить сразу и в полном объеме, тогда как добро - постепенно, так как надежнее вну­шить страх, чем быть любимым.

Однако Макиавелли не был сторонником беспринципного единовластия. Его принцип: характер политической системы общества должен быть адекватным его социальной базе. Исто­рически прогрессивной моделью политической системы, спо­собной преодолеть феодально-корпоративную раздроблен­ность и объединить его родную Италию, Макиавелли считал

абсолютную монархию. Такая модель, по его логике, адекватна как социальной ситуации, так и психологии общества. Только сильная единоличная власть может сломить сословные приви­легии дворянства, пойдя при этом на жестокие и диктаторские меры. Однако в целом симпатии Макиавелли были на стороне «смешанной» формы государства, сочетающей в себе демокра­тический, аристократический и монархический элементы.

Кроме того, стоит также отметить, что в теории Макиавел­ли присутствовал и сравнительно-компаративный элемент. Дело в том, что в эпоху Возрождения западные ученые и путе­шественники получили обширные сведения о социально-по­литическом устройстве восточных обществ. По результатам анализа этих новых данных они разработали концепцию вос­точно-деспотического государства, которая оказала свое вли­яние на последующие этапы развития западной социально-политической мысли. Макиавелли, следуя противопоставле­нию западной и восточной государственности, специально отмечал, что «все княжества управляются двояко: или одним князем, и тогда все остальные - только рабы, которые помо­гают ему управлять государством как слуги, единственно по его милости и поручению, или князем и баронами, получающими это достоинство не по милости господина, а по древности рода». Примером первого образца правления он считал царство ту­рецкого султана и древнюю державу Дария, примером второ­го - французское королевство. Подданные султана - рабы, подданные короля Франции - свободные.

Итак, социально-политическая доктрина Макиавелли впер­вые в европейской политической традиции создает чисто свет­скую модель политической системы исходя из принципа авто­номности политики. Тем самым творчество Макиавелли стало соединяющим звеном между античной и новоевропейской по­литико-правовой наукой.

Список использованной литературы

1. Аверинцев С.С. Христианский аристотелизм как внутрен­няя форма западной традиции и проблемы современ­ной России // Риторика и истоки европейской литера­турной традиции. М., 1996.

2. Аверцев С. С. Византия и Русь: Два типа духовности (Статья вторая: Закон и милость) // Новый мир, 1988. №9.

3. Аннерс Э. История европейского права. М., 1994,

4. Баткин Л.М. Макьявелли // Итальянское Возрождение: Проблемы и люди. М., 1995.

5. Блок М. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, рас­пространенных преимущественно во Франции и в Анг­лии. М., 1998.

6. Боргош Ю. Фома Аквинский. М., 1975.

7. Буркхардт Я. Культу­ра Италии в эпоху Возрождения. Т. 2. СПб., 1906.

8. Бурлацкий Ф.М. Загадка и урок Николло Макиавелли. М., 1980. С. 134

10. Жильсоп Э. Разум и Откровение в Средние Века // Богословие в культуре средневековья. Киев, 1992.

11. История политических и правовых учений: Учебник для вузов/ Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1998.

12. История политических и правовых учений: Учебник/ Подред. О.Э.Лейста. М., 1999.

13. История теоретической социологии: В 5 т.; От Платона до Канта (Предыстория социологии и первые програм­мы науки об обществе). М., 1995.

14. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

15. Лучицкая С.И. Канторович. Два тела короля. Очерк по­литической теологии Средневековья // История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996.

17. Макиавелли II. Государь; Рассуждения о первой декаде Тита Ливия; О во­енном искусстве. М„ 1990.

18. Мертон Р. К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994.

19. Одиссей. Человек в истории. Представления о власти. М., 1995.

20. Темнов Е.И. Макиавелли - политический писатель // Макиавелли Н. Государь; Рассуждения о Первой декаде Тита Ливия; О военном искусстве. М., 1996.

21. Хейзинга И. Осень Средневековья. М., 1989.

22. Чанышев А.А. История политических учений.: учеб. – М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2007.

23. Эко У. Имя Розы. М., 1989.

Чанышев А.А. История политических учений.: учеб. – М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2007.

Темнов Е.И. Макиавелли - политический писатель // Макиавелли Н. Государь; Рассуждения о Первой декаде Тита Ливия; О военном искусстве. М., 1996. С. 13.

Макиавелли Н. Указ. соч. С. 82.

Административное право как наука и отрасль права

Как должен вести себя руководитель, стремящийся стать эффективным лидером: угождать, обещать и обманывать, клясться в любви или держать в страхе? Быть на расстоянии, или со всеми вместе, но в разное время и при разных обстоятельствах?

Почему сильному лидеру не следует выполнять обещанное? Почему благодарности он должен расточать по капле, а наказания разом обрушивать на головы подданных? Почему люди любят обманываться сами тогда, когда надо обманывать других?

Одним из первых, кто попытался достаточно подробно дать ответы на эти вопросы, был флорентийский писатель и философ Никколо Макиавелли.

Он родился в 1469 году в семье флорентийцев, занимавших крупные государственные посты в период республиканского правления. Юноша был весьма талантлив и получил глубокое и основательное классическое образование. Его жизнь и деятельность прошли на протяжении нескольких бурных и жестоких эпох с их политическими интригами, заговорами и конфликтами.

Скромный служащий

Годы его государственной деятельности выпали на период расцвета республиканского правления во Флоренции, а расцвет творческой деятельности – на период крушения республики. До 1513 года Никколо Макиавелли находился в гуще политики, но заговор против Медичи, в котором он, несмотря на все подозрения, не участвовал, поставил крест на его публичной деятельности. Некоторое время он даже находился в тюрьме. Освободившись, Никколо попытался устроиться на службу к новым правителям Флоренции.

Скромный служащий одной из канцелярий Флорентийской республики был избран канцлером-секретарем Совета Десяти Флоренций. Его нимало не смущало то, что до этого он 15 лет прослужил республике, а теперь собирался хранить верность ее врагам. В этом можно видеть и крайнюю наивность, и крайнюю беспринципность, но это можно воспринять и как проявление своего рода политического профессионализма. Макиавелли был непревзойденным наблюдателем и аналитиком новой политической реальности, ее провидцем. Похоже, судьба отдельного человека его не интересовала. Человек был лишь винтиком, инструментом политических манипуляций. А винтик не может быть трагичен, к его страданиям невозможно относиться всерьез. Да и комичен он бывает редко, разве что смешон.

Мораль – политике помеха

Первое умственное деяние Макиавелли, в котором он прерывает многовековую традицию и становится пионером будущего века, - это полное освобождение политики от морали. Макиавелли стал рассматривать государство «человеческими глазами» и выводить его законы «из разума и опыта», а не из христианской религии.

В 1513 году Макиавелли закончил свой, прославленный в будущем, трактат «Государь», в котором наряду с прочим речь шла и о том, должен ли государь соблюдать верность. «Благоразумный правитель не может и не должен быть верен обещанию, если это оборачивается против него, и исчезли причины, побудившие его дать слово. Если бы все люди были добры, это был бы дурной совет, но так как они склонны ко злу и не будут верны тебе, ты не обязан быть верен им».

Толпа судит по внешности

Программа Макиавелли изложена четко. Государь должен ввести новые порядки и законы, «им найденные». Политику, помимо разума, нужны доблесть и поддержка судьбы. «Профессия» государя на деле редко сочетается с выдающейся доблестью, не говоря уже о нравственности. Вот собственные слова флорентийского писателя: «... я избрал тех, кто не принадлежит к государям, но по своим бесконечным достоинствам заслуживает к ним принадлежать; не тех, кто может осыпать меня званиями, почестями и богатствами, а тех, кто не может, хотя желал бы этого».

«Ведь люди, чтобы судить правильно, должны уважать действительно щедрых, а не тех, кто в состоянии проявить щедрость; точно так же и тех, кто умеет править государством, а не тех, кто, будучи невеждой, в состоянии это делать». Стоит подчеркнуть, что здесь, как во многих других местах, Макиавелли отмежевывается от «толпы», которая судит о вещах по внешности, требует от государя только успеха.

Разумная предосторожность

Макиавелли говорил, что правитель, желающий добиться успеха в своих начинаниях, должен свои действия соизмерять с действительностью и образом поведения подчиненных. «...Кто пожелает заняться преобразованиями, чтобы они ни у кого не вызывали протеста, должен сохранить хотя бы следы прежних порядков. Тогда народ не заподозрит изменений существующего строя, даже если новые установления будут... противоположны прежним. ...Нужно, чтобы нововведения содержали как можно больше привычного».
Сила на стороне правителя, если он учитывает психологию людей, знает их мысли, привычки, достоинства и недостатки. Также надо учитывать честолюбивые стремления подданных и подчиненных. И богатые, и бедные, стремящиеся завоевать власть, ведут себя одинаково. «Ни один человек никогда не будет таким безумным или таким мудрым, таким дурным или таким добрым, чтобы из двух противоположных человеческих качеств не похвалить достойное похвалы и не осудить достойное порицания».

Захватить или не потерять?

С этим прямо связана другая проблема, поставленная Макиавелли: должен ли государь в раздробленной и пораженной изнутри коррупцией и межчеловеческой разобщенностью стране быть «хорошим человеком»? Макиавелли говорит о пользе учения истории для государя: ибо «если он родился человеком, то устрашится примера дурных времен и воспылает жаждой следовать хорошим». Свойство стремиться наверх не зависит от личных достоинств или недостатков. Успех дела зависит в первую очередь от наличных средств: денег, связей, интриг.

Наряду с властью, отмечал Макиавелли, люди ценят свободу. И если власть чаще стремятся захватить, то свободу – не потерять. «Народ, - отмечал философ, - может смириться с утратой многого, но он никогда не смирится с утратой своего имущества и хотя бы призрака свободы».

Любовь на грани страха

«Правитель не ошибется, зная, что поведением людей руководят страх и любовь. Поэтому тот, кого боятся, может управлять так же легко, как и тот, кого любят. Если правитель стремится упрочить власть, признание или лидерство, то желательно пользоваться мотивами любви, но удержаться наверху можно, только полагаясь на страх. Еще «один из способов, с помощью которого можно удерживать власть в государстве и либо укрепить колеблющихся, либо сохранять в них состояние нерешительности и неизвестности, - это держать их постоянно в ожидании, возбуждая в них желание узнать, чем закончатся новые предприятия и начинания». Но ещё лучше поступать так, чтобы страх не перерос в ненависть. Достичь необходимой меры нетрудно. Главное – не посягать на имущественные и личные права подданных.

Вредная доброта

Умный лидер всегда взвешивает все обстоятельства и последствия всех своих поступков. Круг анализируемых обстоятельств должен быть достаточно велик, чтобы понять: существуют добродетели, обладание которыми ведет к гибели, и есть пороки, с помощью которых можно достичь безопасности и благополучия. Но нельзя быть добрым слишком долго – это значит быть обязанным и стать зависимым от подчиненных. «Ведь между тем, как люди живут, и тем, как они должны были бы жить, - огромная разница, и кто оставляет то, что делается, ради того, что должно делаться, скорее готовит себе гибель, чем спасение, потому что человек, желающий творить одно только добро, неминуемо погибнет среди стольких чуждых добру. Поэтому государю, желающему сохранить свою власть, нужно научиться быть не добрым и пользоваться этим умением в случае необходимости».

Угнетать осмотрительно

В то же время, полагает философ, заслужить ненависть за добрые дела так же легко, как и за дурные. «Управляя людьми, их надо или ласкать, или угнетать, поступая при этом очень осмотрительно. Люди мстят, как правило, только за легкие обиды и оскорбления. Сильное давление лишает их возможности мстить. В некоторых случаях угнетение должно быть настолько мощным, чтобы отпала всякая надежда на сопротивление».

Там же, где есть зависимость, возникают нерешительность, малодушие и легкомысленность, качества недопустимые для руководителя. «Самый простой путь погубить республику, где народ допущен к власти, - это втянуть ее в рискованные предприятия, там, где весомо слово народа, они всегда будут одобрены с готовностью, а противоположные мнения выслушаны не будут».

Уважение к жестокости

Народ, по мнению Макиавелли, презирает в первую очередь малодушных государей, а не жестоких. Поэтому добрые дела надо расточать по капле, чтобы более высокой была благодарность. Наказание же лучше осуществлять сразу и в больших дозах. Единовременная жестокость наказания не раздражает. И это хорошо, так как поведением раздраженных людей управлять очень сложно. «Правителю стоит создать свою репутацию жестокостью, коварством и безверием там, где человечность, доверие и религия давно в избытке. Точно так же там, где некоторое время правили жестокость, коварство и безверие, пригодны человечность, доверие и религия, ибо, как горечь возмущает вкус, а сладости приедаются, так людям наскучивает добро, а зло причиняет страдания». Приведенный отрывок вновь при всей сжатости глубоко характеризует единство всего учения Макиавелли. Речь идет о методах достижения поставленных целей. «К одним и тем же целям ведут разные, часто противоположные средства, чтобы найти их, нужен идеальный мудрец».

Хорошего понемножку

Вывод Макиавелли: зло надо творить сразу, а добро – постепенно. «Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности». Гораздо надежнее внушать страх, чем быть любимым.

Поэтому «тот, кто овладевает государством, должен предусмотреть все обиды, чтобы покончить с ними разом, а не возобновлять изо дня в день; тогда люди понемногу успокоятся, и государь сможет, делая им добро, постепенно завоевать их расположение. Кто поступит иначе, из робости или по дурному умыслу, тот никогда уже не вложит меч в ножны и никогда не сможет опереться на своих подданных, не знающих покоя от новых и непрестанных обид. Так что обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше».

Порок – во благо

Мудрый лидер, по Макиавелли, должен соединять в себе качества льва (силу и честность) и качества лисицы (мистификацию и притворство). Это потому, что в жизни честные и благородные составляют меньшинство.

Такие предпочитают идти напрямик, а слабые и хитрые – в обход, сообразовываясь с обстоятельствами, отступая, хитря и обманывая. Иными словами, они играют роль, надев социальную маску, чтобы нельзя было разглядеть настоящего лица. «Итак, я скажу, что всем людям, о которых судят, а в особенности государям, стоящим выше прочих людей, приписывают некоторые качества, выражающие похвалу или порицание: так одного считают щедрым, другого скупым, а скупым мы называем того, кто слишком неохотно пользуется своим); кого-то считают склонным к благотворительности, кого-то - к стяжанию; кого-то – жестоким, кого-то – сострадательным; одного – вероломным, другого – верным; одного – изнеженным и трусливым, другого – свирепым и отважным; одного – человечным, другого – надменным; одного – сластолюбивым, другого – целомудренным; одного – прямодушным, другого – хитрым; одного – упрямым, другого – покладистым; одного – серьезным, другого – легкомысленным; одного – набожным, другого – неверующим и тому подобное.

И я знаю: каждый объявит, что для государя самое похвальное – придерживаться вышеописанных качеств, то есть тех, которые почитаются хорошими, но, поскольку невозможно ни иметь, ни соблюдать их полностью, ибо этого не позволяют условия человеческого существования, ему следует быть достаточно благоразумным, чтобы избежать дурной славы тех пороков, которые могут отнять у него государство, и остерегаться тех, которые не так опасны, если это возможно, если же невозможно, на них не стоит обращать особого внимания.

А тем более не стоит волноваться о дурной славе пороков, не впадая в которые трудно спасти государство, ибо, если как следует все рассмотреть, найдется нечто, что покажется добродетелью, но ведет к гибели, и нечто, что покажется пороком, но, следуя ему, можно достичь безопасности и благополучия».

«За» и «против»

Если хочешь сделать народ сильным и великим, рассуждает Макиавелли, то необходимо воспитать его свободным и независимым. Но управлять им по желанию уже будет нельзя. Если же оставить слабым и малочисленным, то народ сделается столь ничтожным, что не сможет упрочить свое благосостояние и защитить власть государя. Поэтому, принимая управленческие решения, касающиеся социальных проблем, лидер должен тщательно взвешивать все доводы "за" и "против", помня, что безупречных решений не бывает.
Как видно, социология управления Макиавелли зачастую парадоксальна и непредсказуема. Но, проверенная временем, она достаточно верна и по сей день. В настоящее время управление «по Макиавелли» приобретает вполне актуальное звучание.

Неподвластна времени

Появление в 16 веке книги «Государь» произвело на тогдашних правителей Европы незабываемое впечатление. И сейчас социологии управления этого флорентийца специалисты сегодняшнего менеджмента уделяют пристальное внимание. Нынешние специалисты по управлению находят у Макиавелли четыре принципа сегодняшнего управленческого менеджмента:

Власть лидера должна поддерживаться многочисленными сторонниками,

Подчиненные должны знать, что они могут ожидать от своего лидера, и понимать, что он ожидает от них,

Лидер должен обладать воле, достаточной для того, чтобы сохранить свое лидерство, статус и имидж,

Лидер всегда должен быть образцом мудрости и справедливости для своих подданных и своих сторонников.

Как видно, социология управления Макиавелли – достаточно подходящая шпаргалка современным лидерам и кандидатам в руководители различного ранга и уровня.

Бессилие истины и неизбежность жестокости

В случае с Макиавелли старые каноны и споры отходят на второй план, а проблемы остаются, они горячо обсуждаются и сегодня. Прошедшие века подтвердили представления Макиавелли о власти, о безнравственности политики, о неизбежности государственной жестокости и государственного насилия. Макиавелли открывает глаза на их суть, позволяет сравнивать последствия, результаты с тем, что планировалось, декларировалось и ожидалось. Мыслитель постоянно помнит о том, что высказываемые им истины содержат или внутренне предполагают элемент оценки. Но в действии, там, где только предстоит выбрать правильную линию поведения, мало применимы готовые моральные рецепты, и даже за «истиной» в виде доводов разума не всегда остается последнее слово.

Даже изощренному в политическом управлении лидеру иногда трудно понять истинный ход вещей и сделать правильный выбор, ибо «складывается столько положений, сколько существует провинций (муниципальных образований). Но, так как времена и вещи и в целом, и в частностях подвержены изменениям, а люди не меняют ни своего воображения, ни образа действий, им то сопутствует удача, то их преследует невезение. И поистине, если бы был человек настолько умный, чтобы постичь все времена и положения и приспособиться к ним, то ему всегда везло бы, и он не жаловался бы, по меньшей мере, на судьбу, тогда оправдалась бы поговорка, что мудрый повелевает звездами и роком. Но поскольку таких мудрецов не видно, в силу людской близорукости и неумения подчинить себе собственную природу, судьба непостоянна и распоряжается людьми, она держит их под своим гнетом...»

Великий политический провидец

Таким образом, вся долгая история взаимоотношений власти и народа, народа и руководителя свидетельствует о том, что Макиавелли актуален и сегодня. Вот такие наблюдения можно сделать, читая труды знаменитого флорентийца. Многие из них весьма познавательны и даже полезны при анализе современной ситуации в отношениях политики, власти и народа. Да, мы такие и есть, как пророчески описал нас Макиавелли. А чтобы стать такими, какими мы привыкли или хотим себя видеть, мы часто нуждаемся в политиках типа Макиавелли.

Скончался Макиавелли в 1527 году и похоронен в Пантеоне во Флоренции рядом с великими деятелями эпохи Возрождения: Микеланджело, Галилеем, Россини. Однако после смерти его литературное наследие, трактат «Государь», уже пять столетий вызывает неоднозначное толкование, видимо, потому, что в этом произведении Макиавелли первым произвел глубокий анализ политической власти.

Читал и конспектировал сочинения господина Макиавелли

Анатолий УРАЛОВ, социолог

Санкт-Петербургский государственный университет

Реферат
по дисциплине «Введение в историю науки»
на тему:
«Никколо Макиавелли и его вклад в развитие политологии»

Выполнила:
Студентка 1 курса
Философского факультета
Лачугина Алина

Проверил:
Дмитриев Игорь Сергеевич

г. Санкт-Петербург, 2011
Содержание:

Введение

2 Социально-классовая ориентация Никколо Макиавелли

3 Анализ работы Макиавелли «Государь»

4 Анализ «Десяти писем» Никколо Макиавелли

Заключение

Библиография

Введение

Целью данной работы является рассмотрение деятельности флорентийского писателя и дипломата Никколо Макиавелли (Niccolo Machiavelli) с точки зрения вклада, внесенного им в науку политологию, и его влияния на ее развитие. Никколо Макиавелли выступает в истории как фигура неоднозначная. С одной стороны его несомненно блестящие политологические работы, («Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», «История Флоренции») являются ценными указаниями для правителей Флоренции того времени, ибо они содержат советы, опирающиеся на анализ исторического пути Италии до XVI века. С другой стороны, Макиавелли за его политические труды, призывающие правителя в деле управления государством не опираться на моральные и религиозные запреты и устои, снискал славу циничного и жестокого человека. Но такая жесткая оценка в его работах связана, на мой взгляд, с ситуацией в Италии, когда государству как никогда была нужна сильная рука для управления и объединения всей страны, как виделось Макиавелли, под властью одного умелого государя, который сможет обеспечить свободу, независимость и благо своему народу, пренебрегая неприглядностью, с моральной точки зрения, методов и средств. Все его работы проникнуты духом патриотизма и обиды за безрадостное положение его страны. За свои политические работы его осудили религиозные деятели, ибо он считал, что христианское смирение подавляет доблесть, и во многом в христианском влиянии видел причину униженной и раздробленной Италии. Жизнь Макиавелли была яркой и насыщенной политическими событиями, он был государственным советником во Флорентийской Республике, но после восстановления в ней династии Медичи был публично опозорен, разорен и обвинен в поддержке старого режима. В изгнании он пишет свою знаменитую работу «Государь», с помощью которой надеется вернуть себе былое положение при дворе. Работа эта и по сей день не теряет своей актуальности, за что мы и помним выдающегося государственного деятеля, политического и философского мыслителя, историка и писателя Никколо Макиавелли.

1 Биография Никколо Макиавелли

Никколо Макиавелли родился 3 мая 1469 во Флоренции. Его отец, Бернардо Макиавелли, был юристом, позже он был уличен в неуплате долгов и был объявлен банкротом. Основным источником достатка семьи служили земельные участки в Фонталла и в Сант-Андреа-ин-Перкуссино, откуда отец Никколо получал зерно, оливковое масло, козий сыр и виноград, часть из этих продуктов шла на стол в семью, а часть на продажу. Также его отец нелегально вести юридическую практику. И все же, доходов, получаемых семьей Макиавелли, было очень мало. До своего разорения отец Никколо успел собрать хорошую библиотеку, в которой было большинство книг классиков античной литературы: Цицерона, Тита Ливия, Боэция, Аристотеля, Птолемея, Плиния. Из современных писателей были Флавио Бьондо и Бартоломео Саличето, но в библиотеке не было ни постоянно, ни временно сочинений отцов церкви.
В семь лет, 6 мая 1476 г., Никколо поступил в школу магистра Маттео и стал обучаться грамматике (ars grammatica), т. е. чтению латинских текстов.Через год, 5 марта 1477 г., Никколо был отдан в городскую школу, которая была расположена в районе флорентийского Студио (университета), за пять лет до того переведенного в Пизу. В этой школе также изучали латинских классиков. Эту школу Никколо посещал в течение трех лет, а незадолго до своего одиннадцатилетия, 3 января 1480 г., приступил к изучению счета у Пьеро Марио. Двенадцати лет, 5 ноября 1481 г., Никколо начал проходить курс латинской стилистики в школе Паголо Рончильоне. Относительно небольшой достаток семьи Макьявелли не позволил Никколо поступить в университет, что позже многими исследователями рассматривалось как благоприятное обстоятельство, освободившее его от формалистической схоластики университетской науки конца XV века и позволившее создать самобытный и оригинальный стиль. Образование Макьявелли, как об этом свидетельствует его переписка, дополнялось знакомством с музыкой, которую он любил. Греческого языка он не знал, но широко пользовался переводами с греческого текстов, приписываемых Диогену, а также сочинений Геродота, Плутарха, Ксенофонта, Аристотеля, Фукидида и др.
В 1478 году он стал свидетелем «заговора Пацци». Семья Пацци была намерена захватить в свои руки власть во Флоренции, намереваясь убить Лоренцо и Джулиано Медичи. Последнего заговорщикам удалось заколоть, Лоренцо успел укрыться. В Palazzo Vecchio же правитель, узнав о заговоре, повесил из окна двух сообщников семьи Пацци, и толпа внизу, вместе с Макиавелли, наблюдала за этим действом. Это показало Никколо, что победа оказывается на стороне тех, кто действует быстрее и жестче. Это было его первым важным политическим уроком.
Вторым уроком стало вторжение во Флоренцию в 1494 году французского короля Карла VIII и его войск, оккупировавших город. Над Флоренцией нависла реальная угроза оказаться под гнетом французов и потерять независимость. Но иностранцы все же ушли, а в городе установилась власть священника Савонаролы, установившем «костер мирских богатств». Во времена его правления на костре погибли многие произведения искусства, но и сам монах кончил жизнь аналогичным образом, что наблюдал Никколо Макиавелли своими глазами.
Настоящей школой политической жизни послужила для Никколо улица, где собиралось множество людей и обсуждались важные государственные вопросы. «Во Флоренции политиками были все».
В 1498 Макиавелли был принят на службу секретарем во вторую канцелярию, Коллегию Десяти и магистратуру Синьории – посты, на которые он с неизменным успехом избирался вплоть до 1512. Макиавелли посвятил всего себя неблагодарной и плохо оплачиваемой службе. В 1506 добавил к множеству своих обязанностей работу по организации флорентийской милиции (Ordinanza) и контролирующего ее деятельность Совета Девяти, учрежденным в немалой степени по его настоянию. Макиавелли считал, что следует создать гражданскую армию, способную заменить наемников, в которых крылась одна из причин военной слабости итальянских государств.
Спустя два года после начала службы, он был отправлен главой республики Пьеро Содерини с важной дипломатической миссией к французскому двору Карла VIII (в том же году Карл VIII умирает, на престол восходит Людовик XII). Для Флоренции эта миссия имела огромное значение, ибо с севера ей угрожала Франция, а с юга – Неаполитанское королевство. Оба государства рассматривали разрозненные Итальянские города-государства в качестве способа расширения своих территорий. В 1500 году были достигнуты соглашения, по которым Флоренция оставалась союзником Франции. В 1501 году Макиавелли возвращается во Флоренцию. В том же году он женился на Мариетте ди Луиджи Корсини, в браке с которой имел пятерых детей.
Новая опасность грозила Флоренции от сына папы Александра VI, Чезаре Борджиа, который пытался отвоевать себе владения в Центральной Италии. Макиавелли был направлен к Борджиа официально в качестве посла, неофициально - шпиона. Никколо был поражен безжалостностью тактики Чезаре, когда тот захватил город Урбино. Отныне Борждиа служит для Никколо образцом сильного, коварного правителя, способного подчинить себе власть и удержать ее.
Во второй раз с дипломатической миссией Макиавелли отправился к Чезаре Борджиа в 1502 году и пробыл у него по 1503 год. «Макиавелли стал свидетелем ужасной мести, которую Борджиа обрушил на одного из своих восставших командиров. Этот случай лег в основу эссе». Считается, что именно эти события подтолкнули его к зарождению теории об управлении государством без моральных принципов.
В 1502 году была введена должность пожизненного гонфалоньера, которую занял
Пьеро Содерини. Последний в свою очередь сильно приблизил в себе Никколо Макиавелли и сделал его своей правой рукой и главным советником.
В 1500 году Макиавелли руководил арестом кондотьера Паоло Вителли, который готовил заговор в пользу Пьеро Медичи. Через полтора года был задержан Пьетро Гамбакорти, которого допрашивали по делу уже казненного Вителли. В 1502 году против Флоренции восстает Ареццо и Валь-ди-Кьяна, и Макиавелли пишет трактат о том, как усмирить города, отколовшиеся от государственного управления. В нем Никколо призывает самым жестким образом пресечь попытки бунта и сильной государственной рукой сковать намерения восстающих предателей.
В 1503 году Макиавелли отправляется в Рим, чтобы присутствовать при выборе нового папы Юлия II на место умершего Александра VI. В 1504 г. он опять едет во Францию, в Лион, с новыми инструкциями флорентийскому послу при Людовике XII Никколо Валори.
В 1507 году Никколо направляют в Тироль к императору Максимилиану с новыми инструкциями для флорентийского посла. В результате он пишет доклад "О немецкой нации", в которой описывает немецкий народ как «…вдумчивый, бережливый …, также отмечая их примитивность и физическую силу. Это было сравнение в пользу итальянцев.»
Еще в 1506 году, написав “Рассуждение об организации военных сил Флорентийского государства”, он начинает собирать рекрутов в свою армию. В 1509 году он смог испробовать свое войско в разработке и осуществлении плана взятия Пизы.
Однако в 1512 году республика во Флоренции терпит крах и в ней снова воцаряются Медичи. Эти события перечеркнули государственную службу Макиавелли. Его заключили под стражу в тюрьму Баргелло в 1513 году за подозрение в соучастии в антимедичейском заговоре. Спустя два месяца он был сослан в свое имение Сант-Андреа в Перкуссино, около Сан-Кашьяно.
Больше Никколо, как не старался, к государственной службе не вернулся. Отныне он вынужден был сидеть в заточении без права уехать куда-либо. Но именно там Макиавелли пишет свои знаменитые работы, благодаря которым он стал известен во всем мире.
В 1513 он написал «Государь» (Il Principe), блестящий и широко известный трактат, написанный в основном в 1513 (издан посмертно в 1532). Первоначально автор озаглавил книгу О княжествах (De Principatibus) и посвятил ее Джулиано Медичи, брату Льва X, однако в 1516 тот умер, и посвящение было обращено к Лоренцо Медичи (1492–1519). Исторический труд Макиавелли «Рассуждение о первой декаде Тита Ливия» (Discorsi sopra la prima deca di Tito Livio) был написан в период 1513–1517. Среди других произведений – "Искусство войны" (Dell"arte della guerra, написано в 1519–1520), "История Флоренции" (Istorie fiorentine, 1520–1525), две театральные пьесы – "Мандрагора" (Mandragola, 1518) и "Клиция" (в 1524–1525).
Описание быта Макиавелли мы можем увидеть в его письме к Франческо Веттори от 10 декабря 1513 года. Там он говорит, сколь скучна и невыносима жизнь в ссылке, как он хочет вернуться к несению государственной службы. Что немаловажно, в письме упоминается написание им его трактата «Государь», с помощью которого он надеется «чтобы эти синьоры Медичи вспомнили о моем существовании и поручили хоть камень в гору катить».
С 1519 года на его долю перепадают незначительные поручения в виде поездок от Джулиано Медичи. Макиавелли надеялся, что после того, как он удачно выполнил миссию в городе Лука, его снова вернут к власти. К большому разочарованию Никколо, его взяли лишь официальным историком, и в это время он пишет свою «Историю Флоренции». Но была определенная трудность в этом деле: «Он должен был написан Флорентийскую историю, не запятнав при этом Медичи, которые сыграли далеко не безвинную роль в истории».
В 1526 году Италии угрожает король Испании Карл V, Никколо принимается за проект укрепления стен Флоренции от врагов.
В 1527 году флорентинцы восстали против Медичи и учредили новую республику. Макиавелли надеялся, что уж теперь-то он сможет вновь оказаться в верхушке власти. Однако теперь его обвинили уже за поддержку Медичи. Такого удара он не снес, в том же году он тяжело заболевает и 21 июня 1527 года умирает. Его похоронили в церкви Санта Кроче, рядом с ним там покоятся Микеланджело, Галилей и другие великие итальянцы.

2 Социально-классовая ориентация Никколо Макиавелли

Медичи пришли к власти в 1434 году, опираясь на мелкую буржуазию, в борьбе с крупными капиталистами, к которым сами принадлежали. Медичи представляли банковский капитал, в экспансии были заинтересованы мало, проводили политику бережливости и тратили огромные деньги на украшение города. Но ни Козимо, ни Пьеро, ни особенно Лоренцо никогда не отождествляли своих интересов с интересами ремесленного класса. Ремесленники служили их опорой, пока власть Медичи не укрепилась окончательно. После восстания Пацци, политика полностью переориентируется на представителей крупной буржуазии, создается Совет Семидесяти - орган, назначавший Синьорию и из своей среды выделявший комиссии с главнейшими правительственными функциями. Разумеется, туда вошли представителя крупной буржуазии, имеющие претензии на земли, из которых Лоренцо пытался сделать друзей династической политики Медичи. Потворство небольшой верхушке обеспеченных олигархов породило недовольство политикой в других, более мелких слоях населения. Предательство сына Лоренцо, Пьеро, сдавшего в 1494 году крепости французам, послужило предлогом изгнания Медичи. Другие группы буржуазии при поддержке ремесленников, цеховых и нецеховых, провели конституционную реформу.
Впоследствии к власти во Флоренции пришел монах Савонарола. Он был полной противоположностью Макиавелли, потому последний и не понял его. Равнодушие к народу у Макиавелли было полной противоположностью безграничной любви к людям у Савонаролы. Савонарола разбирался в экономическом положении трудящихся, в его проповедях – начальные крупицы первых учений о праве на труд и о неоплаченном труде, хотя и недодуманные до конца. Режим Савонаролы принято называть демократическими, так как он осуществил господство народа. Савонарола, опираясь на низы, сверг господство рантьерской буржуазии. Чрезвычайно жесткое обложение крупной земельной ренты поражало корни ее социальной мощи, в то время как налоги на доходы с торговли и промышленности всячески щадились. Вспыхнувшая на этой почве бешеная классовая борьба привела к тому, что торгово-промышленные группы отступились от Савонаролы и выдали его заклятым его врагам (1498), но режим его был сохранен этой ценой и позднее (1502) укреплен еще больше благодаря установлению пожизненного гонфалоньерата. Пьеро Содерини был выдвинут крупной рантьерской буржуазией, ибо был человеком их класса, но он обманул ее ожидания и ее путями не пошел. Он примкнул к большинству Большого Совета, стал во главе торгово-промышленной буржуазии и продолжал политику податного благоприятствования купцам, владельцам мануфактур и мастерских. Последние следы демократических чаяний Савонаролы испарились. Народ остался ни с чем, зато торгово-промышленный класс очень крепко встал на ноги. Содерини пополнил ряды своих служащих новыми людьми, среди которых был Макиавелли. Он не принадлежал ни к купцам, ни к промышленникам. Но участие в правительстве, новые связи, образовавшиеся вскоре, большая близость к Содерини определили его социально-политический облик. По происхождению он принадлежал к старой флорентийской буржуазии. Теперь он нашел себе более определенную ячейку.
Годы его службы при гонфалоньерте приучили Макиавелли бороться с феодалами, владевшими землей, потому в них он видел врагов народа, тормозящих общественное развитие. Он внес в "Discorsi" следующее размышление: "Дворяне - это люди, которые живут от доходов со своих поместий в праздности и изобилии, нисколько не заботятся об обработке земли и не несут никакого труда, необходимого для существования. Эти люди вредны во всякой республике и во всяком городе. Но еще вреднее те, которые кроме упомянутого имущества владеют замками и имеют подданных, им повинующихся. Теми и другими полны Неаполитанское королевство, Римская область, Романья и Ломбардия. В таких странах никогда не существовало никакой республики и никакой политической жизни (vivere politico), ибо эта порода людей - заклятый враг всякой свободной гражданственности. Кто захочет создать республику там, где много дворян, должен предварительно истребить их всех, и кто захочет создать королевство или вообще единоличную власть там, где царит равенство, сможет сделать это, не иначе как взяв из среды равных большое количество людей честолюбивых и беспокойных и сделав их дворянами, притом не на словах только, а на деле, то есть одарив их замками и поместьями, дав им денежные пожалования и людей".
Дворянам Макиавелли противопоставляет торговую буржуазию, но его очень беспокоило, что в Италии многочисленное дворянство создает условия для феодальной организации власти.
Падение Содерини было результатом напора рантьерской крупной буржуазии, интересы которой попирались политикой Большого Совета. Но падению режима активно содействовали силы, планомерно насаждавшие в Италии феодальную реакцию. Между Испанией и Медичи, лидерами рантьерской буржуазии, установилась некая солидарность. А это, несомненно, служило признаком, что верхи буржуазии, пособники Медичи, захватившие власть после переворота 1512 года, находятся в лагере феодальной реакции. Укрепление и развитие этой тенденции грозило лишить группы торгово-промышленной буржуазии всякого участия в организации власти во Флоренции. Реставрация 1512 года захватила их врасплох. Сторонники Медичи сейчас же после победы торопились восстановить хозяйственную основу своего господства и отбирали прежние свои поместья у тех, кто их скупил. Тому классу, который Макиавелли считал носителем идеалов республиканской свободы и равенства, - торгово-промышленной буржуазии - грозил полный разгром.
Макиавелли видел свою основную задачу в том, чтобы спасти класс торговой буржуазии от ударов феодальной реакции. Заискивание Никколо перед Медичи было ни чем иным, как попыткой заработать больше прав для торговой буржуазии (Записка о реформе государственного строя во Флоренции, поданная папе Льву X). Что касается деятельности Никколо в 1526--1527 годах, то тут ему совсем не приходилось кривить душой и изменять своему классу, потому что политика Гвиччардини и папы в период Коньякской Лиги была - мы увидим ниже - его политикой. Дело шло о том, быть или не быть независимой Италии, а в этом вопросе его группа была заинтересована больше, чем другие. С другой стороны, спасать нужно было прежде всего ее, потому что Никколо лишь ее одну считал способной осуществить национальные задачи Италии. Но именно она не поняла, что побудило Макиавелли поступить в 1526 году на службу к Медичи, и после изгнания Медичи отлучила его от всякой политики.
Некий демократизм Макиавелли заключается в том, что он не призывал в открытую бороться с народом. Но и защиты прав народ у него нельзя найти нигде. Он за буржуазию, то есть за верхние три тысячи, которые ведут за собою, и не очень мягко, низшие классы. И едва ли мы ошибемся, если признаем, что с его точки зрения это -- наиболее нормальное соотношение между popolo и plebe. Как он относится к такому режиму, где власть полностью принадлежит plebe, мы увидим из тона его повествования в "Истории Флоренции". А все восхваления народа у Никколо относятся только к Римской республике, где армия состояла из народа. Ради того, чтобы иметь постоянное войско, приходится терпеть столкновения между народом и сенатом, то есть давать народу некоторую свободу бороться за свои права. Значит, там, где необходимость не толкает на завоевания, этого терпеть не нужно. Для Флоренции такой необходимости Макиавелли не видел. Наоборот, во Флоренции имелись предпосылки восстания рабочих против предпринимателей. Это могло бы подорвать благосостояние народа, лишить его богатства, то есть оружия, которым Флоренция оперировала с большим успехом. Макиавелли был и остался до конца последовательнейшим идеологом торгово-промышленной буржуазии и демократом отнюдь не был.

3 Анализ работы Макиавелли «Государь»

Работа Никколо Макиавелли «Государь» стала самым знаменитым его произведением. Этот труд обобщает знания о политике тех времен и содержит в себе не утопические идеи, а конкретные действия, которые необходимо совершить государю для поддержания и укрепления своей власти. Книга Никколо основывалась на обобщении опыта предыдущих эпох с его собственным политическим опытом, который к тому же содержит выводы умудренного специалиста в своей области. Это произведение содержит конкретные правила, что, как и для чего нужно делать правителю, чтобы обеспечить грамотную и сильную власть. Несомненно, цинизм и пессимизм «Государя» объяснялся обстановкой разрозненной Италии времен Макиавелли, когда нужна была сильная рука, чтобы объединить государство и обеспечить его процветание и благополучие.
Внутри "Государя" Макиавелли рассматривает, каким должен быть государь, чтобы вести народ к основанию нового государства. Этот идеал воплощается для него в кондотьере, который являет собой некий символ коллективной воли. Утопическим элементом политической идеологии Макиавелли следует считать то, что государь был чисто теоретической абстракцией, символом вождя, идеальным кондотьером, а не политической реальностью.
Здесь можно отметить первое внутреннее противоречие данного произведения. Уже из названия и далее, из всего текста становится ясным, что единственно возможным разумным государственным устройством Макиавелли считает только монархию (не по названию, но по внутренней сути), то есть власть одного сильного человека - не деспотизм, но тиранию - чистое страшное господство, необходимое и справедливое, коль скоро оно конституирует и сохраняет государство. Таким образом, для Макиавелли высшей целью политики вообще и государственного деятеля в частности является создание нового и при этом жизнеспособного государства тогда, когда это необходимо, или поддержание и укрепление существующего строя там, где это возможно. В данном случае цель - жизнь страны - оправдывает практически любые, лишь бы приводящие к успеху, средства, даже если эти средства не укладываются в рамки общепринятой морали. Более того, для государства не имеет силы понятие о хорошем и дурном, позорном и подлом, о коварстве и обмане; оно выше всего этого, ибо зло в нём примирено с самим собой. Но в то время как разум Николо Макиавелли не видит альтернативы единоличной власти сильного человека, сердце его определённо тяготеет к республиканским идеалам, ища их воплощения и в древних республиках, и в современной ему Флоренции. Макиавелли явно стремится заботиться о благе народа, причём он даже находит этому вполне практическое объяснение для государей - ибо недовольный, презирающий своего вождя народ - это более страшная угроза для любого правителя, нежели самый сильный внешний враг. Первая заповедь и первейший долг государя - это внушить своим подданным если не любовь (во-первых, это довольно сложно и не слишком надёжно в силу присущей людям неблагодарности, а, во-вторых, не подкреплённая грубой силой любовь может быть легко предана), то хотя бы почтение, основанное на уважении, восхищении и примитивном страхе. Макиавелли настойчиво убеждает, что сильное государство можно получить только неустанно заботясь о благе народа. Именно в этом смысле Макиавелли понимает идею демократии, для него идеальным государственным устройством является то, которое обеспечивает благо большинства. При этом в качестве приемлемого средства борьбы с противниками Макиавелли упоминал даже физическое устранение непокорного и опасного меньшинства, лишь бы только эта акция действительно была необходимой и имела более - менее законный вид в глазах остальных граждан. Самой большой угрозой спокойному правлению Макиавелли считал скрытое недовольство народа и, как следствие этого, - возникновение различных заговоров и тайных обществ. Понимая, что заговоры легче предотвратить, нежели раскрыть, Макиавелли предлагает для этого в "Государе" различные "рецепты" как для только что завоёванных (созданных), так и для унаследованных государств. Особенно интересно в этом свете положение о воспитании народа. Соответственно ему, государь должен стремиться к тому, чтобы народ если уж и боялся, то уважал своего правителя, к тому, чтобы большинство было довольно своей жизнью и законами, к тому, чтобы не допускать злоупотреблений своей властью - например, не посягать на честь и имущество обычных граждан. Таким образом идеальный князь добивается сознательной поддержки народа, и Макиавелли настойчиво призывает добиваться активного согласия народных масс на единственно возможный в то время вид демократии - абсолютную монархию, разрушающую феодальную и сеньориальную анархию.
Какими качествами должен прежде всего обладать государь? По Макиавелли, первоосновное качество правителя – добродетель (virtu ) . Эта добродетель не имеет ничего общего со знакомой нам трактовкой этого понятия с точки зрения норм морали. У Никколо это слово означает храбрость и доблесть правителя, способного найти силы и отвагу владеть государством.
Еще сложнее, по мысли Макиавелли, управлять только что завоеванными территориями и их населением. Как суметь удержать власть там? Нужно оставить все обычаи, традиции, весь образ жизни практически неизменным, чтобы удержаться от социальных потрясений, неизбежно возникнувших бы в случае негибкой политики правителя. Увы, но в некоторых ситуациях стоит и вовсе разрушить государство, чтобы сохранить там свою власть – закон жестокий, но обусловленный политической ситуацией Италии времен жизни Никколо.
Чтобы преуспеть, государь также должен умело пользоваться возможностью, которую предоставляет ему фортуна. По мнению Макиавелли, судьба определяет лишь половину нашей жизни, другой же мы вольны распоряжаться сами. Талант государя заключается в том, чтобы увидеть возможность и воспользоваться ею, а также пресечь эти самые возможности у своих врагов.
В борьбе с фортуной правителю отнюдь не нужно смирение, ибо фортуны надо настойчиво и жестко добиваться, не дожидаясь подачек судьбы.
Основная проблема любого правителя – защита от врагов внешних и внутренних. Два оружия, способных помочь любому государю – удачные политические союзы и сильная армия. Неразумного или неосторожного политика, - предупреждает Николо Макиавелли, - подстерегает множество смертельных опасностей; опасно слишком доверять союзникам, слишком полагаться на них, ибо ни один человек не будет отстаивать твои интересы так же рьяно, как свои собственные, опасно безоговорочно верить данным тебе обещаниям - мало кто из людей сдержит слово, если его нарушение сулит большую выгоду, а ведь в политике ставками в игре являются судьбы государств, опасно и неразумно держать собственное обещание, если не сдержав его, ты приобретаешь что-то для себя, но также опасно прослыть лжецом; таким образом необходимо соблюдать меру и в лжи, и в правде. Опасны слишком сильные союзники, ибо при разделе трофеев тебе может не достаться ничего. Именно на эту ошибку указывает Макиавелли многим своим современникам (например, неправильными он считает действия французского короля, допустившего в Италию испанцев в качестве своих союзников). Также крайне опасно неправильно оценивать расстановку политических сил и действовать во благо своим врагам. Фактически, этим Макиавелли проповедует принцип "разделяй и властвуй". В качестве примера многочисленных политических ошибок Макиавелли приводит действия Ватикана в так называемых Итальянских войнах, происходивших в ту эпоху. Пытаясь объединить под своей властью всю Италию, Рим призвал себе на помощь войска короля Франции, что уже явилось ошибкой, так как французская армия была много сильнее собственных войск Рима, но, мало того, далее собственными руками Рим помог уничтожить единственного реального противника Франции на Аппенинском полуострове - Венецианскую республику.
Чтобы быть успешным во внешней политике государь должен быть умён, хитёр, изворотлив, должен отбросить в сторону все принципы чести и понятия морали и руководствоваться единственно соображениями практической выгоды. Как политик, идеальный государь обязан сочетать в себе смелость и решительность с осторожностью и предусмотрительностью. Таким примером удачливого и умного политического и государственного деятеля является для Макиавелли мрачно известный Цезарь Борджиа, практически все шаги которого по завоеванию Италии Макиавелли признал правильными и ведущими к достижению поставленной цели.
Но политические союзы без мощной армии ничто. Наемники ненадежны, по словам Макиавелли, ибо «наёмники честолюбивы, распущены, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы; поражение их отсрочено лишь настолько, насколько отсрочен решительный приступ; в мирное время они разорят тебя не хуже, чем в военное - неприятель. Объясняется это тем, что не страсть и не какое-либо другое побуждение удерживают их в бою, а только скудное жалование, что, конечно недостаточно для того, чтобы им захотелось пожертвовать за тебя жизнью».
Потому Никколо предлагает набирать регулярную армию из собственных граждан, так как они будут более политически мотивированными, чтобы охранять свою родину от завоевателей. И Макиавелли создал такие войска из граждан Флоренции, но они были разбиты, по иронии судьбы, французскими наемниками. Тем не менее от идеи своей он не отступил и продолжал придерживаться ее. Никколо считал, что регулярную армию следует набирать из крестьян, потом уже из кузнецов и ремесленников, которые смогут употребить свои навыки в бою. Но сильную армию может иметь лишь сильное государство, как пишет он.
С защитой от внешних врагов все понятно, но как же быть с внутренними? Вне всякого сомнения, армия способна защитить государя от народа, но способ этот ненадежный, на него, по мнению Макиавелли не стоит опираться. А как же тогда справляться с недовольством народа? Разумеется, всем и каждому не угодишь, нужно лишь, чтобы политика правителя отвечала интересам большинства. Также немаловажный фактор – умение подобрать себе хороших советников, приближенных, по которым народ будет судить о государе, которые должны говорить лишь только правду своему властителю. Но правду должно проверять и верить всем – огромное безрассудство. Лишь верные подданные могут предоставить правдивую информацию. Добиться верности – важнейшая задача правителя. Способы известные – деньги, власть, почести – но в дозированных количествах, чтобы дать почувствовать преимущество своего положения, но не дать им злоупотреблять. Воспринимать полезные вещи от своих советников нужно, но делать это надо разумно.
Выбирать советников правителю нужно исходя из интуиции и знания людей. Но есть те государи, которым вообще проще вести государственные дела и справляться с политическими задачами. Это те правители, чья власть передается по наследству и обеспечена силой привычки и традиций. В завоеванных государствах приходиться несколько сложнее. Прежде всего, в новом зависимом государстве необходимо издать новые законы – желательно хорошие, чтобы люди смогли свыкнуться с новой властью и осознать, что пришло время перемен. Как ни парадоксально, отмечает Макиавелли, люди, благоволившие старой власти, легче воспринимают нового государя, когда же те, кто помогал осуществить переворот против старой власти, гораздо более опасны. Они будут надеяться на привилегии от новой власти, к тому же всегда будут напоминать государю, что они стали причиной смены государя. Такие люди, как правило, весьма ненадежны.
и т.д.................

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Прочитав произведение Никколо Макиавелли «Государь», я, в первую очередь задумалась о теме злого гения. О том, что гений и злодейство две вещи не совместимые знает каждый. Но так и хочется сломать этот стереотип! Ведь то что, этот итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель гениальный неоспоримо. Но можно ли его назвать и злодеем?

Не зря же Шекспир в «Виндзорских кумушках» писал: - «Я политик? Я коварен? Я Макиавелли?». Между прочем существует мнение, что английский классик использовал его образ для создания подлеца и подстрекателя Яго из «Отелло».

Его противники ввели даже термин «макиавеллизм», обозначающий лицемерие, жестокость, цинизм и двуличие. Не могу сказать, что я с ними согласна, но некоторые его высказывания заставляют подумать над этим:

Цель оправдывает средства (хотя та цитата могла принадлежать и Томасу Гоббсу).

Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость.

Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населен одними нищими, монахами и апостолами.

В общем совсем нестранно, что для церкви автор таких строк - как минимум дьявол во плоти, а после его смерти почти вся Европа считала его буквально антихристом.

Итак, попробуем проанализировать произведение.

Хочу начать с тезиса Филипа II, так как думаю, что он здесь более чем уместен: «Я всегда считал Макиавеллиеву книгу об образе государственного правления одной из самых опасных среди всех вышедших до настоящего времени сочинений».

«Государь» - одно из важнейших произведений философа, которое он создал в 1513 году. Опубликовано же оно было лишь в 1532 году - после смерти автора.

Так как написана она итальянцем то нужно обратить внимание, что же из себя представляла Италия тех дней.

Все ее части завоевали суверенитет, многие превратились в сеньории. Сохранились внешние формы республиканского строя, но фактически города-государства управлялись представителями одного знатного рода, передававшего власть по чисто династическому принципу.

Она превратилась в своеобразную арену войн, на которой то и дело вспыхивали схватки между разными державами желающими завладеть ей: немцы, французы и швейцарцы постоянно нападали и грабили земли.

Именно через призму тех событий нужно смотреть на это произведение.

В отличие от своих предшественников Макиавелли откидывает образ идеального государя, который никогда не существовал и никогда не мог бы существовать.

Наоборот, он вырисовывает картину реалистических качеств, которыми обладали реальные правители. Ссылаясь на реальные исторические события, он описывает Государя. При этом обнажая все его пороки, но только для того, чтобы представить их как добрести.

Он вводит новую систему ценностей, которая идет в разрез с представлениями большинства людей, а главным благом ставит политическую власть, направленную на укрепление государства.

Автор противопоставляет античную доблесть христианскому смирению (это не написано прямым текстом, но читается между строк). В последнем он видел зло, делающее мир слабым и отдающее его во власть не встречающим сопротивления негодяям.

Если спросить любого кто читал это произведение, что Макиавелли представляет под образом Государя, тот ответит - «Льва и Лисицу».

Не с этого начинается работа, но для меня, это самый яркий образ «Вести борьбу можно двумя способами: опираясь на закон или с помощью насилия. Первый способ применяется людьми, а второй -- дикими животными, но поскольку первого часто бывает недостаточно, требуется прибегать ко второму… И раз государю необходимо владеть искусством подражания зверям, он должен избрать из них льва и лисицу, потому что лев не защищён от капканов, а лиса -- от волков. Следовательно, нужно быть лисой, чтобы избежать ловушек, и львом, чтобы напугать волков».

Разберем эти образы.

Для «львов » - характерны открытость, решительность в управлении, опора на силовые, авторитарные методы властвования.

«Лисы» - властвует с помощью использования различных средств манипуляции, политических комбинаций, обмана, компромисса. Они чаще прибегают к сделкам, компромиссам.

Как мы видим, эти образы очень органично вписываются в политическую картину автора. Также Макиавелли дополняет краски такими понятиями как щедрость и бережливость, жестокость и милосердие, любовь и ненависть. Впрочем, рассматривает их своеобразно.

Итак, рассмотрим щедрость и бережливость . Автор замечает, что те государи, которые хотели быть щедрыми, за короткое время тратили все свои богатства. Вследствие чего истощали казны и были вынуждены поднимать уже существующие и устанавливать новые налоги. Следствие этого - ненависть поданных. Поэтому не следует бояться прослыть скупым.

«… он не должен прослыть скупым, ибо со временем его всё равно станут считать щедрым, видя, что он довольствуется, благодаря своей бережливости, собственными доходами».

Но! Щедрость вредна если ты уже государь, а если только на пути - необходима.

Говоря о таких качествах, как жестокость и милосердие , автор начинает с того что говорит: «…всякий государь должен стремиться к тому, чтобы его считали милосердным, а не жестоким». При этом он твердо уверен, что для удержания власти, правителю приходится проявлять жестокость.

«Чезаре Борджиа считали жестоким, однако эта его жестокость восстановила порядок в Романье, объединила её, возвратила ей мир и согласие. И если хорошенько подумать, то он поступил гораздо милосерднее, чем флорентийский народ, который предоставил раздираемую смутой Пистойю собственной участи ради того, чтобы избежать подозрения в жестокости… Гораздо надёжнее внушать страх, чем любовь, если придётся выбирать».

Но! Государь не долженбыть легкомысленным, ибо у страха глаза велики.

Вывод: «Таким образом, государю нет нужды обладать всеми вышеописанными качествами, -- надо только, чтобы казалось, что они у него есть. Я решусь сказать даже, что при постоянном их наличии и соблюдении они становятся вредны, а когда кажется, что они есть, -- полезны. Так, нужно казаться милосердным, верным, человечным, набожным, прямодушным -- и быть, но следует подготовить свой дух к тому, чтобы при необходимости ты мог и умел стать противоположным».

Прежде всего, он предупреждает, чтобы правитель не совершал поступков, которые могли бы вызвать ненависть или презрение подданных. Государь может вызвать презрение к себе непостоянством, легкомысленностью, изнеженностью, малодушием.

Макиавелли четко делит подданных государя на знать и народ. Он считает достижение равновесия между этими группами одной из важнейших задач мудрого правителя. Причем небезосновательно считает, что народ более надежен, ведь знать воспринимает тебя как равного, а народ как своего защитника, как человека свыше. «Худшее, чего может ожидать государь, если народ от него отвернётся, это остаться в одиночестве; гранды же в подобном случае не только бросят его на произвол судьбы, но ещё могут и выступить против него, ибо они хитрее и осмотрительнее».

Правителю может грозить лишь две опасности: извне и изнутри. Против опасности извне можно защититься оружием и доблестью. А против заговоров изнутри есть одно важнейшее средство - «не быть ненавистным народу».

Говоря об уважении к Государю подчеркивается: «Ничто не приносит государю такого уважения, как великие походы и необыкновенные поступки». Это то по чем его запомнят и по чем будут его судить.

Народ.

«Государю надлежит быть в дружбе с народом, иначе в трудное время он будет свергнут».

Лишатся поддержки народа нельзя!!! Ибо только на него государь может опереться. «Итак, я заключаю, что государь не должен беспокоиться о заговорах, пока народ к нему расположен, но если народ враждебен и ненавидит государя, последнему приходится бояться всех и каждого».

Также интересна цитата: «…людей следует либо ласкать, либо изничтожать ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое -- не может… из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести». Эта мысль возможно и правильная но мной категорически не приемлемая.

Касаясь темы поощрения и наказания, Макиавелли обращает внимание, что если наказывать то сразу, а поощрения раздавать постепенно, на протяжении долгого времени. Так как быстрое зло они вскоре забудут, а протяженное добро будет дольше хранится в их памяти.

Знать.

«Первое суждение об уме правящей особы можно составить, глядя на его окружение: если эти люди отличаются способностями и верностью, то его можно считать мудрым, ибо он сумел оценить их способности и сохранить их верность. В противном случае о государе можно составить отрицательное мнение, и первейшую ошибку он допускает при этом выборе».

Макиавелли отмечает, что среди знати есть те что:

· «не отличаются алчностью, их нужно поощрять и приближать к себе»;

· «не полагаются на тебя из трусости и вследствие прирождённой слабости духа; в этом случае ты должен пользоваться преимущественно тем, кто способен дать хороший совет, ибо в счастье это послужит твоему успеху, а в несчастье тебе нечего их бояться».

· «отстраняются от тебя намеренно и из честолюбивых побуждений. От этих людей государю следует держаться подальше и остерегаться их, как отъявленных врагов, потому что, случись беда, они постараются приблизить его падение».

Также он особо подчеркивает, что Государю следует опасаться льстецов.

Не обходит вниманием Макиавелли и вопрос армии.

Основными пунктами являются:

· «все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли»;

· наемная армия не выгодна - в мирное время от нее больше убытков чем, от преступников, в военное время она быстро капитулирует;

· мудрый Государь предпочитает проиграть со своей армией, чем победить с чужой;

· Государь должен владеть военным искусством.

Одним из важнейших замечаний является то, что абсолютную монархию трудно завоевать, но легко удержать, а более демократичный народ легче завоевать, но сложнее удержать.

Если обобщить сказанное о власти Макиавелли, то к власти можно прийти:

· вступив в наследство;

· «оружием и доблестю»;

· злодеяниями;

· приведенным народом;

· приведенным знатью.

Также в получении власти важен случай. «Обдумывая жизнь и подвиги этих мужей, мы убеждаемся в том, что судьба послала им только случай, то есть снабдила материалом, которому можно было придать любую форму: не явись такой случай, доблесть их угасла бы, не найдя применения; не обладай они доблестью, тщетно явился бы случай».

Если к власти прейти оружием и доблестью то следует:

· «учредить в одном-двух местах колонии, связующие новые земли с государством завоевателя». Это действеннее чем держать много солдат.

· стать защитником более слабых (все же не допуская их к власти) и ослабить более сильных;

· следить, чтобы в страну не проник другой правитель, не уступающий по силе;

· желательно переехать туда на жительство.

В общем, произведение мне понравилось.

Интересен стиль написания, это стиль человека действия, человека, который хочет вызвать действие.

А то, что Государь постает в произведении далеко не моральным человеком - логично, так как высоко моральный, честный, добрый, справедливый и щедрый правитель возможен только в таком же обществе, а оно может существовать только в фантазиях.

В общем, личность Макиавелли и его произведения очень неоднозначны. Но судить о нем, как о человеке, поздно - слишком много времени прошло. А произведения оставшиеся после его смерти скорей всего никогда не получат однозначной оценки.

государь макиавелли правитель философ

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Политическая философия Никколо Макиавелли. Удержание власти, подлинное соотношение целей и средств по Макиавелли. Кодекс поведения и действий нового государя, руководство по созданию сильного централизованного государства в работе Макиавелли "Государь".

реферат , добавлен 03.09.2010


Биографические сведения о Н. Макиавелли - итальянском учёном, жившем во Флоренции, считавшимся основателем современной политологии. Главное отличие Макиавелли от всех предшествующих ему мыслителей Эпохи Возрождения. Содержание его трактата "Государь".

презентация , добавлен 08.12.2014


Биография Никколо Макиавелли, его мировоззрение и политические идеи. Краткое содержание трактата "Государь". Советы итальянского мыслителя о защите Отечества, любви и страхе, хлебе и зрелищах, окружении, законе и насилии. Концепции социологии управления.

реферат , добавлен 13.01.2013


Исследование историко-политических условий написания трудов Никколо Макиавелли, его политической деятельности. Анализ характеристик идеального правителя в трактате "Государь". Изучение принципов политической жизни государства и деятельности государя.

реферат , добавлен 10.03.2015


Изучение деятельности Никколо Макиавелли как политического деятеля и философа Исторические условия написания трактата "Государь". Исследование соотношений политики и морали, принципов политической деятельности с точки зрения современной политологии.

реферат , добавлен 20.05.2014


Судьба Макиавелли оказалась тесно связана внешней политикой его родины. Макиавелли понимал необходимость создания устойчивых политических структур. Автор "Государя" не ставит перед собой задачи создания определенной целостной модели.

реферат , добавлен 26.05.2007


Краткая биография Н. Макиавелли и общие идеи. Его вклад в историю социальной мысли. Никколо Макиавелли как один из выдающихся итальянских философов. Сущность принципа относительности управления. Особенности учения Макиавелли о государственной власти.

реферат , добавлен 16.10.2013


Понятие государства как политической организации общества в научных работах Н. Макиавелли, его антиморальная политическая концепция. Идеи Н. Макиавелли о природе государственной власти и качествах правителя, их дальнейшее использование в политике.

контрольная работа , добавлен 07.02.2011


Основные положения политической концепции Макиавелли: трехэлементная структура государства; качества государя как основы успешного правления; военная составляющая. Оборона и внешняя политика государства. Человек и общество в трудах Макиавелли и Канта.

курсовая работа , добавлен 06.10.2014


Мораль и политика в творчестве Н. Макиавелли. Новые воззрения на развитие общества и государства. Развернутая концепция человека и государственной организации в произведениях Макиавелли. Проблема соразмерности целей и средств, норм морали и политики.